Морис 3

[Key Lo]

Нет, мы конечно проиграли лиловый костюм в вайбере... Но... На нем не было нарисовано пони... 
Я нырнула под стол и хохотала.. Наркоторговец, мексиканец, метр девяносто два, в лиловом костюме с пони на груди. Я не могла не добавить сюда принцессу Каденс. 
Реплики не строятся, Морис не хочет быть хамом. Эмиль в упор не заглатывает тех крючков, которые посылаю... Что ж... 


— Эм…

В голосе Эмиля Кортеза настолько чистые непередаваемые эмоции, что Морис, уже успевший повернуть в сторону кухни, возвращается. И замирает...

Куда он собирался идти, за аптечкой? Эта вещь никуда не денется с того места, куда Морис ее лично определил. Все внимание Маккензи теперь занимает Кортез, застывший с расправленным женским худи в руках и непередаваемо длинными штанами. Блеск пластиковых кругляшек оглушает... Боже... Значит это ТОТ костюм...

 

Голубые глаза Эмиля округлены, брови приподняты, и казалось бы, сейчас его слегка озадаченный взгляд ведет борьбу с не менее властным взором рисованного сказочного персонажа. Немая, необратимая война на тему в ком силы этого мира больше? В Эмиле Кортезе или в рисованной властительнице всех пони Принцессе Каденс?

 

Лолли обожала этот костюм... Любила облачаться в него и подныривать под руку, стонать на тему, до чего же он, Морис, мелкий... Или просто стонать, уже без костюма... Нет, Маккензи за ней не скучал, просто было не удобно быть без своевольной спутницы.

Но... Вспомнить приятно, это факт.

 

Что ж... Теперь этот костюм в руках Кортеза, едва прикрытого банным полотенцем, мокрого... Залившего водой паркет вокруг себя, с крайне озадаченным выражением на гладко выбритой физиономии.

Улыбка липнет к лицу Мориса непроизвольно. Потому что...

 

Ну просто потому что двухметровый татуированный мексиканец и пони вещи не сопоставляемые... Были.

—Классный фасон. И цвет что надо, — наконец выдает он дрогнувшим голосом. Кто здался не понятно. То ли Каденс решилась дать добро на непредвиденное натягивание себя любимой, то ли сам Эмиль пораскинул, что хуже не будет.—А хозяйка костюма не будет против, что я его одолжил? Этот забавный зверь на груди...В детстве мне вешали очень похожего вида пиньяту...

 

Акцент слегка стирает окончания слов, делает их удивительно певучими и мягкими. Расслабляющие. Морис приваливается плечом к стене и теперь просто наблюдает бесплатное кино.

 

Кортез , еще некоторое время разглядывает цветастые нашивки, а потом резко натягивает кофту. Пялится на усыпанного паетками коня уже на себе.

—Мне уже значительно лучше,— признается он. По лицу скользит улыбка, мимолетная. —Но аптечка все равно пригодится. Я приложился затылком, стоит заклеить, если не хочешь, чтобы я испачкал тебе всю мебель.

 

Куда, спрашивается, делся лютый человек, пригвождающий взглядом? Словно смыло водой. Морис невольно улыбается, наблюдая как тот примиряется к штанам, хмурится и скалится.

 

Пока Эмиль натягивает штаны, Морис старательно отводит взгляд. Даже пытается не думать, что бы не смущаться и в итоге не смущать. С размером угадал. И то хорошо, человек не будет сидеть голым, или грязным.

По итогу Кортезу даже идет лиловый. Трикотаж слегка сдавливает его плечи, натягиваясь и непривычно висит там, где Лолли притягивала взгляд округлыми формами.

Ухмылочку Морис давит, в конце концов, сравнивать Кортеза с бывшей как минимум не этично.

 

Словно услышав его мысли, Эмиль вскидывает голову. Легкая улыбка неожиданно превращается в контрасный оскал.

 

— Ну вот, теперь я готов отправится к аптеке и залатать все пробоины,— выдает он на удивление дружелюбным голосом.—Веди, Морис. Заодно расскажешь немного о себе. По-моему, нам не лишним будет поближе познакомиться.

 

Обращение на " ты" слегка обескураживает. Морис прыгал с "ты" на "вы" на нервах, пытаясь не навязываться. Кортез, похоже, шел иным путем, сминал словесные разграничения. Это предполагает более тесное знакомство, более откровенную беседу. Момент доверия и благодарности?

 

— Немного, это сколько? — Маккензи опять улыбается, в ответ, абстрагируясь и думая над тем насколько бы жудкой была его собственная улыбка в подобной ситуации. —Из того что я услышал, я уже задолжал ответы, на вопрос чей костюм и с какого он такой детский.

Посмеивается, мимоходом отмечая что щиколотки Кортеза из под штанин все же торчат, на сантиметра два. Малоощутимо, но расчет с ростом мексиканца тут же приходит к уравнению... Метр девяносто два... Потому что Лолли была на четыре сантиметра ниже.

—Костюм женский, если что... Принадлежит бывшей... И нет, Лолли против не будет. Ей уже четыреста семнадцать дней как все-равно. Что на костюм, что на собаку, — и вспомнив какие реакции обычно вызывает такой ответ, Морис поспешил пояснить. —И предупреждая закономерный вопрос, нет... Она не умерла, уехала в Пенсильванию, строит карьеру баскетбольного тренера. Так что поводов для сочувствия нет.

 

Брови Кортеза опять взлетают, теперь Морис сам себя чувствует на месте принцессы Каденс, облепленным паетками.

Собственные уши вспыхивают и Маккензи спешит отвернуться, чтобы не показывать новому знакомому весь свой спектр эмоций.

 

—Аптечка там... — нервно выпаливает он, указывая на кухню в конце коридора. —Пятая полка справа от окна, третья от потолка... То есть сверху, третья с верху, четвертый с лева контейнер... там внутри во втором внутреннем кармашке есть упаковка на десять лейкопластырей и еще сорок три миллилитра перекиси. Этого должно хватить, если не хватит, в холодильнике, на первой с низу... То есть просто на нижней... Третья бутылка... То есть просто бутылка со спиртом... Медицинским.— выпаливает он, еще больше раздражаясь своей словоохотливости. Нет чтобы сказать как человек, нормально.

 

На работе давно не обращают внимания, там все в цифрах. Обычно новые знакомства скрашиваются вопросами по делу, отчетами, планами, рассчетами затраченного времени. Морис на вскидку меряет все и вся... Количество бананов в килограмме, авокадо в ящике, грамм в рассыпанном по полу кофе... Никто давно не обращает внимания на то, что Морис Маккензи может померить очередную чушь взглядом вместо линейки, а шаги перевести в метры или дициметры...

Но столкнись так с незнакомцем в непривычных обстоятельствах и цифровая чушь так и катится из рта.

 

Морис бы не хотел сейчас этого говорить, но говорит. Да по другому сейчас и не получается, не тогда, когда спину буравят взглядом и дышат в макушку.

Кухня встречает их веселым песьим тяфком и сопением над тарелкой с собачьим кормом.

—Располагайся,— Маккензи кивает в сторону стола и стульев. Сам ныряет в кухонный гарнитур за аптечкой. В немом упорядочненном пространстве все как всегда. Контейнер тяжел и едва не выворачивается из нервных пальцев, с глухим стуком опускается на стол. Перекись, лейкопластыри, из второго ящика от пола выуживается моток ваты. Где-то между этим делом щелкает кнопкой электрического чайника. Эмиль присаживается за стол, скрипя табуреткой. Краем глаза, Маккензи ловит его взгляд и старается гнать лишние мысли прочь. Сначала помощь, потом все остальное.

 

— Я редко принимаю гостей, так что извини... Чтобы покормиться сначала придется приготовить или заказать,—поясняет он, а сам откупоривает перекись и набирает жидкость на ватный тампон. —Показывай затылок, давай сначала обработаем.

Эмиль послушно поворачивается спиной. Сидит ровно, голову не склоняет.

 

—Рана не особо серьезная, — Морис осторожно касается его головы пальцами, обводит рассечение влажным комком ваты. — Рассечение, гематомы не наблюдаю... Но знаешь... Мало ли, я бы рентген поехал сделал, а то трещина в черепе дело опасное... Надо исключить. Да и зашить бы... Само заживать дольше будет.

 

Перекись шипит и вспенивается на ране, течет розовым между влажный черных волос. Морис осторожно ее промакивает, оценивая размер повреждения. Сантиметра два... Отец и меньшее отправлял штопать к хирургу. Но то дети... А тут иностранец взрослый.

Что это за бизнес такой, который предполагает такие странно заканчивающиеся встречи и опасения идти к врачам?

 

Морис хмурится... Берет свежую ватку и снова обмакивает в жидкости... Рана, обожженная химической реакцией перекиси водорода, светит желтовато-белыми краями. Убивает бактерии? Как же... Заставляет мертветь открытые ткани в мгновение ока, стягивать плоть защитной пленкой.

 

Морис теряется... Подсушить бы... Но и перевязать надо. Чайник за спиной вскипает и щелкает выключателем.

 

—Эмиль...— Чужое имя перекатывается на языке непривычно. —Тебе что, чай или кофе? Говори, я заварю, а ты пока не двигайся...а то снова начнет кровоточить.

@темы: игры