litnet.com/ru/book/kodeks-xranitelya-b198819
fulllib.com/book/2453
ficbook.net/readfic/7295115\
Название: Кодекс Хранителя
Автор : Я личной персоной, Екатерина Лылык
Жанр: Фэнтези. Магическая академия, становление героев, смерть персонажей, интриги, борьба с врагом
Аннотация:
У Хадисы есть тайна: она суккуб. За плечами четыре года обучения в Институте благородных девиц. Нужен еще год — и она станет достойной женой, а там будь что будет с ее силой: если пробудится, то мужу будет только в радость. Но институт со скандалом закрыли, и девушка вместе с подругами попадает по перераспределению в Высшую академию демонизма и магии на факультет хранителей семейного очага, где в первую очередь нужно блюсти невинность. Вот только никто Хадису не предупредил, что учёба в Академии — странная, факультеты воюют до предсмертного визга, и вообще, она — наживка для преступника, орудовавшего в ее бывшем институте… Хуже всего то, что ее демоническая сущность начала просыпаться, подогревая и без того непростую обстановку.
Глава 22
Глава 22
Октопус Звездунов ходил между рядами и рассказывал очередную оторванную от реальности тему. Костюм на нем сегодня был песочного цвета. Сорочка почему-то напоминала брикет с мороженым, а разноцветный галстук это впечатление только усиливал.
Наверное, все же стоило пойти позавтракать, а не устраивать почти часовой квест на тему "Вытащи из Ррухи имя обидчика". Волчица, как и ожидалось, не призналась и постоянно прятала руки в длинных рукавах. Вот и сейчас, сидя рядом и вроде бы записывая, Ррухи умудрялась придерживать натянутый манжет форменной блузки мизинцем и безымянным пальцами.
«Синяк у нее там, что ли?» — думалось Хадисе. Однако даже для синяка это уж слишком чрезвычайная мера. Скорее, там что-то другое.
Звездунов как раз развернулся и остановился рядом, спрятав руки в карманы. Умолк.
Хадиса вскинула голову и с удивлением словила на себе его взгляд.
— О чем я только что говорил?
Девушка сглотнула, поняв, что элементарно прослушала.
— Поднимайтесь...
Взгляд при этом был столь нехороший, что девушка поежилась и медленно поднялась, внимательно смотря на декана. Мужчина тем временем пошел по второму ряду и продолжил лекцию:
— Важное значение для исполнения двенадцатой песни имеет частота звука. От частоты зависит результат, где низкие частоты равны выздоровлению, а высокие могут привести к противоположному результату. Сочетание различных частот позволяет подбирать наиболее точное воздействие на объект. Имеет значение и порядок использования куплетов, вложенная сила. Таблицу с расчетами вы найдете на странице сто двадцатой «Практикума». Схожее требование и у последующих четырех текстов. С той лишь разницей, что чем выше ее уровень, тем ограниченнее возможности по внесению корректив.
Он обернулся в который раз и теперь опять смотрел на демоницу не отрываясь:
— Кирин, просветите присутствующих, какие культы проводят брачные ритуалы?
Вопрос заставил задуматься. Хадиса редко бывала на свадьбах, и то, на неофициальных частях.
— Но это задача священнослужителей...
— Каких, назовите? — Октопус вновь приближался, и от его довольного вида невольно пересыхало в горле.
— У нас много вероисповеданий в стране. Кто во что верит...
— Хорошо... — согласился он и снова обратился к аудитории. — Дайкирия действительно не провозглашает официальной религии. Но большая часть храмов принадлежит Многоликому. Так какие культы проводят бракосочетание? — Опять его пронизывающий взгляд сверлил ее.
Она не знала. В Институте из схожих тем были лишь основы религий мира, где в общих чертах объясняли различия, не углубляясь в подробности. В благородных девушках больше ценились навыки управления и бухгалтерии, нежели духовные знания.
Вопрос ставил в тупик.
— Священнослужители проводят, с лицензией регистратора. — Голос Хадисы дрогнул, атмосфера становилась давящей. Немая аудитория, полная людей, только добавляла масла в огонь. — Их назначает на должность Верховный жрец, лицензия же выдается, скорее всего, по результатам государственного экзамена.
— Хорошо, — кивнул Звездунов. — Так какие культы проводят?
Девушка неуверенно мотнула головой, давая понять, что она не знает ответа.
— И чем же вы со своим куратором занимаетесь, раз не знаете элементарного? Садитесь. — сказал Звездунов, а потом развернулся к аудитории и продолжил. — Ответ прост. Культы не проводят ритуалы для гражданских лиц. Это запрещено. Перейдем к внеплановому домашнему заданию, которое вы должны были подготовить к утру... — Он стянул с ближайшей парты толстый реферат и пролистал. После положил обратно и спрятал руки в карманах. — Как я уже говорил ранее, для церкви Многоликого не важно, из чего состоит изначальная сила служителя: из света или тьмы. Важно другое: концентрация изначальной тьмы или света в конкретном претенденте и возможность концентрации такого же объема противоположной энергии без смешивания энергетических каналов внутри тела. Ответ на ваше домашнее задание — жирное «Нет. Это невозможно». Для всех ритуалов, которые являются частью быта и касаются этапов жизни, всегда и без исключений нужно два типа энергии. А потому, чтобы повернуть состоявшийся ритуал вспять, необходимо наполнить силовые поля круга таким же сочетанием энергий и никак иначе. Что из этого следует?
Присутствующие ожидаемо молчали. Хадиса задумчиво прикусила губу, размышляя о мнимом кураторе. Близняшки бросали на декана не менее вопрошающие взгляды. Октопус, в свою очередь, улыбался, как довольный жизнью кот, и был полон предвкушения.
— Из этого следует, что в ритуал вклинился адепт Раздора, дорогие мои подопечные. Иначе никак. Потому что сами вы не располагаете необходимыми качествами энергии. Ррухи, я надеюсь, вам понятно ваше положение?
Теперь Октопус смотрел на волчицу. Та побледнела и ещё сильнее натянула рукав.
— А почему вы, собственно, стесняетесь? — удивился он. — Насколько мне не изменяет память, вы уснули, будучи довольными жизнью.
— Я была не в себе.
Хадиса уже ничего не понимала. Близняшки что-то пытались показать ей на мигах, то тыча на запястья Ррухи, то на Октопуса, то на аудиторию. Но Кирин гнала удивительную, по своей сути, догадку, как навязчивую муху...
— Да неужели? А я помню, что в середине ритуала оборот прервался, и вы хорошенько орудовали матом и жестами... А вот ваш избранник, увы, умом этой ночью не отличился вообще. Однако мы все должны быть крайне благодарны студенту Горру. Во-первых, вы наконец перевоплотились, во-вторых, решился вопрос с вашей парой.
Ррухи вскипела, покрывшись красными пятнами. Голос ее начал дрожать. Упёршись ладошками в парту, она медленно поднялась, вперившись взглядом в перешедшего всякие рамки декана. Так заботливо опускаемый рукав теперь подскочил, выставляя на обозрение брачную татуировку.
— Вас забыла спросить, кого мне надо в пару.
Октопус удивленно вскинул брови, явно пытаясь понять, что творится в голове волчицы. Наверное, умозаключение вышло комичным, потому что он рассмеялся. Близняшки попрятали лица в ладошках, явно сдерживаясь. Хадиса просто прикрыла глаза, пытаясь унять эмоции...
— Почему вы смеетесь? — Подругу Хадисы откровенно потряхивало. Звездунов подавил очередной смешок.
— Советую еще раз перечитать сегодняшнюю лекцию, дорогая моя послушница, — улыбнулся он, после чего вернулся к кафедре и начал забрасывать разложенные там книги в дипломат.
Лекция у Звездунова закончилась, а вопросы остались. Было десять утра, и впереди было занятие по магическому праву. Аудитория была неожиданно огромной, и в нее уже успели набиться как минимум три разных факультета. Не сказать, что факультеты были слишком объёмные, но адепты и послушники в сумме образовывали примерно сотню. Добавить сотню медиков, сотню артефакторов и столько же инженеров — и становится тесновато.
— У нас точно лекция? — Хадиса оглянулась на Ррухи, и та кивнула.
— Я слышала, по пятницам Комаров всегда проводит спаренные занятия, — вздохнула она и в который раз одернула рукав. Настроение у нее было паршивое, и подруги решили пока не засыпать ее каверзными вопросами. Захочет — сама скажет. Тем более, очень смущало поведение декана.
Следом за ними в аудиторию огромной гремучей массой завалился пятый курс медицинского в полном составе. Оборотень Горр пронесся мимо, явно кого-то разыскивая среди присутствующих. Кто-то из парней что-то шепнул ему, посмеиваясь, и парень раздражённо швырнул сумку на стол. Замок от такого обращения не выдержал и треснул, вываливая содержимое на пол.
— У кого-то день тоже не задался, — вздохнули сестры. — Он не сильно бесновался.
— Он не знает, — нахмурились волчица, спрятав руки под парту и стараясь не смотреть в его сторону. — Они ему письмо оставили, а я спрятала.
— Зря ты, — вздохнула Хадиса. — Жалко его.
— Он меня на весь клан опозорил, — обозлилась Ррухи. — Пусть мается, а там что-то придумаем...
Люди тем временем всё прибывали. В аудиторию, как и ожидалось, набились все пятые курсы. Все расселись кто где пожелает, перемешиваясь. Только четвертый курс Хранителей сел особняком.
— Слушайте, а почему мы здесь, раз вокруг только пятые? — Хадиса взглянула на однокурсников, рядочками усевшимися вокруг. Не сказать, что она особо рассчитывала на ответ, но он все же поступил: кто-то из девушек снизошёл до пояснительной записки, и четверо подруг склонились над аккуратно написанными строчками. Удивительное рядом...
«Мы должны окончить два курса за год», — звучало в записке.
— Приплыли, — нервно облизала губы Ррухи. — Нам бы предыдущие три освоить хотя бы на двойку.
Следующее письмо, опустившееся перед их носами, было ещё краше и звучало так:
«Помогать не будем, сами не справляемся...»
И тут Хадиса неожиданно вспомнила о странной фразе, оброненной Звездуновым на предыдущей паре. Не просто так же он ее бросил, в конце-то концов?
— А кто наш куратор? — тихо спросила она, толком не рассчитывая на ответ. За четыре дня она хорошо уяснила, что общаться с ней и ее подругами послушники не хотят. Оговорка о кураторе стала прям неожиданностью. Как оказалось, не только для нее.
Послушницы, сидящие спереди, переглянулись и пожали плечами. Одна из них даже что-то попыталась изобразить жестами, после махнула рукой в сторону широкой спины одного из парней и беззвучно сказала губами: «Старосту спроси».
Комаров как раз зашел, поэтому дергать старосту вопросами Хадиса не решилась. Одно она поняла точно: влипла она по самое не хочу, вместе с девчонками. Интересно, знает ли ее отец, в какой ситуации сейчас этот факультет? Да и зачем он ее сюда пропихнул, в такую-то, кгм… задницу?
Лекция оказалась интересной. И была бы верхом обожания, если бы не постоянный шум. Давки скрипели, пера шуршали, кто-то постоянно перелистывал страницу. Лёгкий шепот, постоянно волнами блуждающий по лекторию, напрягал. И все же Хадиса Кирин понимала, что профессора Комарова уважали, иначе бы вместо лёгкого шума мог бы быть отвратительный галдеж.
Время подходило к одиннадцати, когда мужчина перестал диктовать и перешёл к вопросам:
— Из вышесказанного следует, что при целом ряде преступлений отягощающим обстоятельством является не только состояние алкогольного опьянения, но специфическое образование и профессия. К примеру, для меня как для бывшего судьи и преподавателя магического права мои профессиональные свершения являются исключительно отягощающими.
Профессор отвернулся от разношёрстной аудитории и привычно начертил на доске очередную схему.
— Виртуозов, поделись-ка соображениями. При каких обстоятельствах твое образование станет отягощающим?
— Да его можно прям сейчас в органы правопорядка сдавать, — хихикнул кто-то из артефакторского. Влад лениво повернул голову и быстро нашел взглядом смельчака.
Комаров вскинул брови и жестом предложил парню встать.
— Тот же вопрос, Лярвин, — усмехнулся он. — Что тебе надо сделать, чтобы получить пять лет тюрьмы вместо трёх и лишиться лицензии?
— Ну, здесь и ежу понятно, артефакт испохабить, заказ недоделанным отдать или заявить липовые свойства.
— Правильно, — кивнул профессор. — Те же действия среднестатистического продавца потянут, как следствие, всего лишь статью за жульничество, в отдельных случаях — штраф за работу без лицензии. — Позволив студенту сесть, профессор опять сделал запись на голо-доске, а после опять взглянул на Виртуозова. — Итак, каковы варианты нарушений.
Хадиса, закусив губу, записывала ответ Лярвина с артефакторского и питалась одновременно не прослушать адепта. Получалось не очень. Почерк начал прыгать.
— А здесь без вариантов, — улыбнулся Самсон. — Пусть сначала вину докажут, а после поймают.
Комаров хмыкнул:
— Из года в год от адептов один и тот же ответ... Что ж, на этом лекция наша заканчивается. Не забывайте о контрольном срезе знаний в понедельник. Виртуозов, а вам отдельное задание: распишите мне страниц на двадцать ответ на заданный вопрос.
— По-моему, маловато будет, — хихикнула Велена, обратившись к Камилле.
Лекторий грянул всеобщим хохотом. Самсон лишь вскинул брови и, спрятав руки в карманы, опустился на стул.
— Что? — на всякий случай переспросил его Влад, стараясь прочесть его выражение лица.
— Да так... Мстить буду...
Глава 23
Глава 23
— Мстить буду... — протянул Самсон, уныло рассматривая огромное и шумное помещение. Лярвин предусмотрительно смылся вместе со своим потоком. Инженеры тоже заспешили на математику. Часть адептов просто снялась, разбредясь по Академии с различными заданиями от Кнута, остальные остались на предстоящую лекцию по амагической биологии.
Владислав задумчиво перевел взгляд на окно и хмыкнул, оценив процессию, вышагивающую в направлении административного крыла. Поглазеть было на что. Четверка боевых магов, парочка жрецов и с десяток красавиц в полупрозрачных туниках, посыпающих дорогу розовыми лепестками. По цветкам бодро шагал Его Высочество Максимилиан Дрейк и Его Умнейшество Первый Репетитор. Ректор цацей плыла между ними, и если бы она могла, то вовсю распушила бы павлиний хвост. Процессия застопорилась на входе в здание, что выглядело весьма комично.
— Слушай, давай быстрее мсти, а то мне свербит жучок подкинуть кое-кому в карман.
Самсон проследил за его взглядом и усмехнулся.
— И правда, нехорошо такое пропускать.
— Тогда действуем. — Мухотряскин пялился в окно, покуда последний боевой маг не скрылся, позабыв обо всем на свете. — С кого начнем?
— Честно? — Самсон внимательно взглянул на друга и указал пальцем на первые ряды аудитории. — С твоей бывшей.
Влад удивлённо вскинул брови.
— А ты уверен? — с сомнением переспросил он, щуря карие глаза.
— Имеешь что-то против? — заложив руки за голову, белобрысый усмехнулся. — Сам подумай. У неё ноги длинные, юбка короткая... Ведь сама одевалась, никто ее не заставлял.
— Хм, — кивнул Влад, соглашаясь с доводом, и махнул на друга рукой. — Ответ зачтен. — сложив руки в замок, сосредоточился. Морок скользнул по полу, обвивая ноги девушки.
В следующий миг ничего не подозревающая Камилла залезла на парту и, к собственному ужасу, задрала правую ногу к потолку. Юбка подскочила, адепты заулюлюкали.
— Ты что делаешь?! — побледнела Веленка.
— Убью... Мухо... — дальше Камилла ничего не смогла сказать, губы ее растянулись в фальшивой неродной улыбке, а тело начало выплясывать под дружный гогот парней, заправски размахивая длинными ногами и выставляя на обозрение кружевные трусики удивительного ярко-малинового цвета. Всё бы ничего, но только лицо у девчонки так перекосилось от злобы, что сразу стало ясно — не простит. Найдёт, четвертует, оживит и ещё раз отомстит. Впрочем, злой человек всегда приятнее уравновешенного. Жизнь тогда веселее и забавнее, решение менее обдуманы...
— Развлекаетесь? — подсел к ним все ещё бледный Рубин. Жуя семечки прямо со скорлупой, он с видом знатока оценил внешние данные выплясывающей красотки: — Жертву, небось, Самсон выбирал?
— А чего сразу я? — обиделся блондин, всем видом показывая, что он здесь ни при чём.
— Да если бы Влад выбирал, он бы Камиллу не трогал, а взял бы Велену, к примеру, — усмехнулся Рубин и ткнул пальцем в наяду, пытающуюся прикрыть подругу. — А по таким стройняшкам, как Велена, ты у нас спец.
— А ты бы какую выбрал? — заинтересовался блондин. Рыжий задумался, даже жевать перестал.
— Определённо, это была бы трехдневочка Хадиса, — кивнул он, найдя взглядом чернявую красавицу. Новоиспечённая послушница порывалась помочь Велене, но обступившие ее однокурсники на мигах взывали к разуму и не пускали. Кирин негодовала. Атмосфера вместе с тем подогревалась. В штанах начинало теплиться, а сердце — бухать в предвкушении.
— Вот видите, это вы ей только картинку показали, — тихо продолжал Рубин, облизывая губы. — А если бы сразу с нее начали, представляете, что бы вокруг творилось? Язык мой — враг мой, ребята. Я бы не отказался побыть рядом, когда ее накроет. — с этими словами он поднес ладонь к лицу, прошептал проклятие и сдул, словно то был воздушный поцелуй.
Влад тихо рассмеялся, Самсон закатил глаза, как вдруг кто-то предостерегающе навис над всеми троими.
— Веселитесь, значит-таки, да? — гневно прошептала старая преподша, имени которой они так и не запомнили за пять лет. Парни резко посерьезнели, а женщина гаркнула: — Марш к ректору!
Смерив их презрительным взглядом, обернулась к притихшим студентам.
— Камилла, расслабься, — сжалилась она, и сконфуженная, красная, как рак, девчонка сразу же перестала выплясывать. Отвернувшись от девушки, старуха презрительно взглянула на студентов.
— Ты и ты. Камиллу под руки — и тоже к ректору. — Хадиса и Велена поднялись со своих мест, не понимая, в чём провинились. Но стоило им поравняться с преподшей, как та легонько наклонилась к уху наяды и прошептала:
— У госпожи Борин чудная настойка. — и подмигнула. — Поняли?
Кивнув, девчонки быстро подхватили многострадальную Камиллу под руки и вылетели из аудитории.
— Что ж, а теперь записывайте тему занятий, — уже более расслабленно вымолвила женщина. Она даже не подозревала, чем обернется её решение по поводу хулиганов.
* * *
Хадиса и Велена слаженно держали Камиллу под руки и буквально тащили по коридору, отчего острые каблучки её туфель царапали пол и неприятно скрежетали. У бедняги ноги подкашивались, а настроение было безбожно испорчено не на один десяток часов, а, может, и дней.
— Я его убью, урою, укокошу… — тем временем бубнила под нос девушка, через раз всхлипывая. — Печень вырежу, голубям скормлю, вырежу и его маменьке скормлю…
— Тише, а то ещё во второй раз его родит… — сострила Велена, стараясь держать лицо. Не получалось. Ситуация откровенно забавляла.
— Нет, второй раз не надо его рожать, — согласилась пострадавшая. — Тогда…
— Хватит, — возмутилась наконец привычно сдержанная Хадиса. — Достаточно того, что с ними сделает ректор.
Обе девчонки с ней согласились.
Вскоре они свернули, пробежали парочку лестничных пролётов вверх и, как вполне ожидалось, встретились с теми самыми возмутителями спокойствия.
Самсон вразвалочку разложился на диванчике для посетителей. Влад невозмутимо дымил сигаретой в окно, не обращая никакого внимания на фыркающую тридцатилетнюю секретаршу. Судя по выражению её лица, женщина не могла решить для себя, воздыхать по студенту или все же отругать.
— Ой, девчонки, — неправдоподобно дружелюбно улыбнулся Самсон во все тридцать два зуба и, подскочив, вмиг оказался возле багровеющей Камиллы. — Слушай, а, может, прогуляемся вечерком, а? Пестики-тычинки и всё такое?
— А цветочки и ягодки не хочешь? — оттолкнула его от онемевшей подружки Велена, зло сверкнув зелеными глазами. — Ты сначала звезду с неба достань, а потом тычинками хвастай!
— Девушки, тише! — рыкнула секретарша Марита, невольно оценивая ширину плеч стоявшего к ней спиной Самсона. Потом решительно взяла себя в руки и продолжила тарабанить по своей печатной машинке, набирая очередной документ. Агрегат, усеянный мерцающими рунами по всей своей поверхности, исправно работал, едва успевая менять шрифты.
Послушав женщину и пожав плечами, Хадиса чинно присела на краешек дивана и теперь тоже имела возможность наблюдать широкую спину Самсона. Очень широкую. И мускулистую. Сжав губы крепче и прогнав неволей явившиеся недостойные мысли, Хадиса повернулась к секретарю.
— Прошу прощения, у госпожи Борин занято? — вежливо поинтересовалась она.
— Да! — гаркнула секретарь, случайно попав пальцем не по той клавише, отчего слово на бумаге отпечаталось с ошибкой. — Ректор занят! Жди, вас позовут!
Картинно выбросив окурок в форточку, Мухотряскин развернулся на пятке и чеканным шагом прошёлся по приёмной. Потом склонился над Маритой и что-то тихо прошептал. Секретарь вспыхнула, аки маков цвет, а вот её опечатка вмиг исчезла, приняв форму нужной буквы.
— С-Спасибо, — выдохнула она.
— Обращайтесь, — масляно улыбнулся Влад.
— Позёр, — недовольно фыркнула Камилла, обиженно отвернувшись.
Самсон тем временем щёлкнул пальцем. В руках тут же оказалась чашка ароматного горячего кофе.
— Это вам! — он поставил чашку на стол перед секретарём и самодовольно взглянул на Влада, явно ожидая его ответа. Его друг ничуть не удивился. В одно мгновение в его руках оказалась сахарница и маленькая серебряная ложечка.
— Сахара как обычно? — поинтересовался Виртуозов, и Марита лишь молча кивнула, полностью и без остатка позволяя парням ухаживать за собой.
Тяжело вздохнув в унисон, Велена и Камилла плюхнулись по обе стороны молчаливой Хадисы. Взоры всех троих теперь были направлены на двоих парней, которые, словно сговорившись, демонстрировали чудеса владения бытовой магией, попеременно то карандаш Марите подтачивая, то машинку пастой заправляя, то листочек вставляя… И так они его вставляли "галантно", что невольно закрадывались пошлые мысли. Секретарь попивала свой кофе и млела от такого аккуратного и обходительного внимания. А тем временем размах парней становился всё больше, медленно переходя от бытовухи к конфетно-букетному периоду.
Поглощённые представлением девочки не сразу заметили, как дверь ректорского кабинета отворилась, и оттуда выплыл черноволосый бледнолицый юноша. Про таких обычно говорят «граф Дракула в юности».
Немного понаблюдав за творящимся безобразием, парень хмыкнул и обернулся.
— Знаете, госпожа Борин, — выдал он, — вам придётся очень хорошо постараться, чтобы переманить меня в ваше учебное заведение. Потому что серьёзностью здесь даже не пахнет.
В следующий миг из кабинета выплыла расфуфыренная Эвереста. Оценив происходящее, она недобро усмехнулась.
— Ну, а это, Ваше Высочество, наши местные заводилы, — прокомментировала она, и тут же упомянутые объекты вытянулись и замерли, позабыв об ухаживаниях в одночасье. — Последний год учатся, отличники.
— А на каком факультете? — поинтересовался принц, понимая, что будет, если эти «отличники» вскоре поступят на службу.
— Факультет семейного раздора, Ваше Высочество, — улыбнулся Самсон, ничуть не смутившись статусу «Дракулы».
— А эти? — парень указал на трёх девчат, застывших, аки изваяния, на диване.
— Хадиса, — ректор указала на чернявую и с виду прилежную студентку. — Будущий хранитель семейного очага. А эти две, — Госпожа поочерёдно ткнула пальцем на Велену и Камиллу, — будущие светила нашей медицины.
Тон её явно говорил о том, что «светила» из девчонок неважные, врагу не пожелаешь.
— Камилла, — сразу подскочила блондинка и насмешливо по-мужски поклонилась. Выглядело странно, хотя реверанс в её исполнении при такой короткой юбке явно был бы ещё дивнее.
— Велена, — тут же представилась её сокурсница, встав по другую сторону принца, и демонстративно откинула за спину копну голубых, с бирюзовым отливом, волос. В отличие от Камиллы, она протянула руку для пожатия. Парень на жест ответил.
— Максимилиан Дрейк, — представился он, расставляя все точки над «і» на счёт своей личности.
— А вы не хотите со мной поздороваться? — Его Высочество насмешливо взглянул на Хадису, продолжавшую сидеть на диванчике.
Подняв на юношу свои огромные серые глаза, девушка слабо улыбнулась и залилась ярким румянцем.
— Я не смею даже смотреть на Вас, Ваше Высочество, — скромно ответила она. — Тем более, мы знакомы. Мой отец некоторое время работал при дворце.
— Хранителем? — удивился Максимилиан.
— Начальником дворцовой охраны, — поправила его Хадиса. — Сейчас его место занял мой старший брат.
— Вы сестра Хинеуса?! — неожиданно воскликнул Его Высочество и, схватив демоницу за руку, прикоснулся губами к ее пальцам. — Что ж, приятно познакомиться. Весьма наслышан о Вас!
— Так Вы подпишите договор? — решила встрять ректор и, получив в ответ быстрый кивок, едва скрыла самодовольную усмешку. — Давайте вернемся в мой кабинет и займемся бумагами. Уверена, Вам у нас понравится!
— Уговорили, — согласился принц, с сожалением отпуская руку Хадисы и возвращаясь в ректорский кабинет.
Закрывая за собой дверь, ректорша еще на миг выглянула, обращаясь к секретарю:
— А что здесь за сборище?
— Так, провинились, — объяснила Марита.
— Простить… Хотя нет, ждать, пока мы не освободимся. Будет отработка у всех! — и на сей звучной ноте захлопнула за собой дверь.
— Я сейчас кончу, — неожиданно выдала Хадиса, после чего Велена и Камилла обессиленно плюхнулись на диван по обе ее стороны, Марита поперхнулась своим кофе, а Влад и Самсон понимающе переглянулись. Действие проклятия Рубина начало набирать обороты. То ли ещё будет.
Глава 24
Глава 24
Считалось, что в каждом учебном заведении должен быть кабинет Его Умнейшества. Такой был и в Высшей академии демонизма и магии. Размером в тридцать квадратных метров, меблированный и оснащенный по последнему письму науки и техники.
Близился полдень. Настенные механические часы беззвучно шли. Заводные металлические зайцы скользили внутри объемного циферблата и передвигали стрелки на нужное время. Из музыкальной шкатулки, стоящей в одном из открытых шкафов, доносилась легкая расслабляющая мелодия.
Его Умнейшество Первый Репетитор пренебрег письменным столом, стоявшим возле окна, и занял собою почти весь диван. Рядом с диваном стоял низкий столик, заставленный яствами, которые медленно, но верно поглощались им. Мужчина был массивен. Одет не вызывающе, но со вкусом. Поговаривали, ранее он был жрецом Многоликого, пока не решил заняться более важными делами. Какими правдами и неправдами он пробивался в образовательную сферу — история умалчивала. Но должность свою он занимал уже добрые пятнадцать лет и, в принципе, использовал ее по назначению. По крайней мере, Звездунов был до недавнего времени в этом абсолютно уверен.
Увы, последние события, а особенно последние минуты, значительно пошатнули его уверенность.
Октопус сидел напротив Первого Репетитора в неудобном кресле и слушал, чувствуя, как все больше внутри него нарастает гнев.
— Никакой ошибки в уведомлении нет, господин Звездунов. Время госзаказа изменению не подлежит, — тем временем цедил сановник, не забывая при этом поглощать поздний завтрак. Сейчас перед ним на необъятной тарелке цельной тушкой лежал печеный рябчик. Мужчина воткнул в него вилку и начал резать. — В конце учебного года пять лучших студентов уйдут на служение в Культ. Ещё десять — в госструктуры. Самые выносливые попадут в дворцовую службу охраны. Нравится или нет, но в следующем году вы должны набрать первый курс. Сохранять и далее годовой разрыв между выпусками факультетов недопустимо.
— Вы ставите меня в неудобное положение, — прошептал Звездунов, следя, как куски мяса исчезают один за другим. Аппетит у Первого Репетитора был неожиданно хорошим.
— Не обижайтесь, господин Звездунов, но вы в нем с самого начала. Предыдущий декан напортачил. Культ Хранителей прогнил за три десятка лет, исправлять вам. Надо поднажать.
— Но не ценой студентов! Поднажмите в культе, а не здесь! Невозможно выучить два года за один!
— Как, кстати, новенькие? — перебил Репетитор и поднял на него взгляд, не переставая жевать, потом потянулся за салфеткой и обтер рот. Звездунов сглотнул.
— Они... сильны. Я бы хотел...
— А сила Хадисы Кирин?
— Привыкает, — ответил Звездунов, понимая, что ему даже не дают договорить. И все же он должен спросить... Слегка поправив узел галстука, чуть подался вперед. — Извините за бестактность, но раз она так вам нужна, не проще было подождать год и отдать ее на нормальный пятигодичный курс? Да и остальные девушки, они...
Репетитор вскинул руку, веля молчать. Рот Октопуса захлопнулся сам, без его на то воли.
— Его Императорскому Высочеству нужны послушницы, понимающие специфику, — наконец начал сановник, — а не Хранители, знающие в деле толк. Культ не готов жертвовать чистыми душами для таких прихотей. Потому просто делайте то, что вам сказали, Октопус. — Он опустил руку, и немота тут же спала с декана. — И держите щупальца при себе. Я думаю, намек был предельно ясен? Можете идти...
Большого труда стоило не хлопнуть дверью.
* * *
Анонис ждал в приемной. Выглядел сегодня необычнее, чем всегда, облачившись в национальные одежды вместо низменного лабораторного халата и мешковатых штанов. Темно-фиолетовый халат был перетянут шелковым поясом, черные волосы — распущены. Даже чешуя вдоль носа проступила, чего он в обычно не допускал.
— Хорошо имеет? — сощурил он глаза и улыбнулся. Вот только выглядел Анонис при этом зловеще. Звездунов покосился на него, но ничего не ответил и попросту покинул приемную.
Ананьев проводил его взглядом, а после, оценив стойки двух охранников, пошел получать свою порцию любви от начальства.
* * *
— Нет, ну ты видела, какая у него кожа? — тихо вздохнула Камилла, отвлекая всех от недвузначного откровения Хадисы. — Да мне надо неделю в молоке отмокать, чтобы такой лялей быть.
Хадиса лишь крепче поджала губы, вперившись взглядом в две мужские задницы. Влад и Самсон развернулись к ним спиной и тихо шептались о чем-то своем, перегнувшись через подоконник. Все бы ничего, но их брюки облепили узкие мужские ягодицы, словно вторая кожа, и теперь воображение бедной красавицы не давало ей покоя. Она ощущала в полной мере, как ее накрывает безумие. Как тогда, в день приезда. Словно издеваясь, девочки, сидящие возле нее, начинали тупеть на глазах. И, увы, Хадиса их престранные разговоры тоже списывала на свою силу, но ничего поделать с ней не могла.
— Блин, запара, — вздохнула Велена, внимательно осматривая свои руки. — Тебе вояж с молоком, а мне что со своими мозолями делать? Посмотри! — И она ткнула на огрубевшую кожу. — Да он же на меня такую даже не посмотрит.
— А ты свой скальпель в руку возьми, — нашлась Камилла. — Такой аргумент еще никто мимо себя не пропустил!
Самсон приподнялся и хлопнул друга по плечу, после чего довольно потянулся и мельком глянул на девчонок. Тут уж он неожиданно поймал на себе взгляд брюнетки и отвернулся, а Кирин в который раз тяжело и печально вздохнула:
— И задница у него аппетитная.
— Хорошая…
— Отличная… — подтвердили будущие светила медицины, вспоминая принца.
— И крепкая, — вставила последние слова Хадиса, даже не замечая, что говорит это вслух.
— Свезло тебе, ты ему понравилась, — дружелюбно подбодрила девушку Камилла. Велена, наоборот, фыркнула.
— Это он просто ее брата знает.
— Причем здесь мой брат? — удивилась Хадиса и, поняв, о ком толкуют девчонки, тихо рассмеялась. — Нет, эта бледнолицая пародия на Люцифера меня не интересует.
— А кто ж тебя интересует? — вдруг вклинился в их тихий разговор Самсон. Влад же стоял за его спиной и тихо посмеивался. Проклятие Рубина явно красило эту сдержанную устрицу.
Так некстати вспомнилась ее аппетитная попа, которая буквально этой ночью имела возможность побыть в его руках.
Вскинув на адепта взгляд, Хадиса на миг замерла, будучи не в силах ни отвести глаз, ни достойно ответить. Ее словно парализовало. Самсон же, не ожидавший, что она вперится в него взглядом, и сам замер, вопросительно вскинув белесые брови. Улыбка на его лице медленно расползалась, словно приглашала ответить, а Хадиса все больше и больше краснела… Пока не закатила глаза и не повалилась на диван всем своим телом. Камилла взвизгнула, подпрыгнув. Велена же, наоборот, схватила сомлевшую девчонку за лацканы ее форменного пиджачка и хорошенько встряхнула.
— Подъем!!!
Влад втихаря смылся к окну, давя непозволительную в данной ситуации улыбку. Самсон, в свою очередь, осторожно отодвинул Велену, вскинул Хадису на руки и решительно потопал на выход.
— Я в медпункт! — оповестил он секретаря и, размашисто шагая, скрылся за дверью.
— Настоящий мужчина, — умилилась Марита, наблюдавшая за разыгравшейся сценой с завидным секретарским спокойствием.
* * *
Дверь за госпожой Борин смачно захлопнулась, оставив Его Высочество Максимилиана Дрейка наедине с ее прелестями, то есть, персоной. Оторвав взгляд от глубокого декольте, ничуть не прикрывавшего пышной, даже упругой, на его взгляд, груди, парень присел в кресло, в котором уже сидел ранее, и откинулся на мягкую удобную спинку.
— Так на чем мы закончили? — поинтересовался он. Госпожа Борин плавно обогнула свой стол, раскачивая широкими бедрами, утянутыми в узкие брюки, и, жеманно улыбнувшись, проворковала:
— Вы собирались подписать договор об учебе в нашей великой Академии.
Дрейк удивленно вскинул правую бровь.
— Разве? По-моему, я собирался перевестись сюда за просто так.
Сделав страшные глаза, Эвереста медленно опустилась в свое кресло, после чего схватилась за сердце, как раз где-то в районе неприкрытой груди.
— Да как… как Вы… Мне ж без договор-ра никто не поверит, что Вы з-здесь учитесь, — начала она задыхаться.
— Давайте-ка я для начала его прочитаю, — быстро согласился принц, лишь бы не наблюдать всю эту трагикомедию. — И, прошу, не надо мне еще час вещать о прелестях вашего вуза…
— Академии, Ваше Высочество, — мягко поправила его Эвереста, быстро успокаиваясь. — У нас Высшая Академия демонизма и магии!
— Ну, хорошо, — вздохнул Максимилиан, вчитываясь в первые строки.
Минута шла за минутой, строки были мелкими и мерзопакостными. И если бы он не был особой, вынужденной изо дня в день знакомиться с юридическим изложением текстов, он бы сейчас думалку сломал… Потому что даже у его подкованного мозга извилины начали в трубочки сворачиваться.
* * *
Ананьев в задумчивости крутил в пальцах флакон с прозрачной жидкостью. Хрустальный бутылек был мастерски вставлен в серебряную оправу. Тонкие металлические ветви оплетали его, крепко держа и не оставляя ни малейшего люфта. Серебряные птицы, будто живые, унизывали композицию, словно бусинки. Глаза их блестели гранеными самоцветами. Недешевая емкость.
— Что это? — поинтересовался он, подняв взгляд на Репетитора.
— Наркотик. — Сановник сощурил глаза и улыбнулся, не без удовольствия наблюдая за реакцией Ананьева. — Я хочу, чтобы ты его проверил.
— На скольких? — Вопрос Кнута был незамедлительным. Взгляд стал цепким, но больше он ничем не выдал своей напряженности.
— На всех. — С этими словами Его Умнейшество поднес к губам серебряный кубок, до краев наполненный обычной водой. Он никогда не пил ничего, кроме воды. Это декан знал точно, и это его всегда смущало.
— Это против правил, — в конце концов ответил Анонис, все так же продолжая рассматривать флакон.
— Здесь все против правил, иначе зачем Высшей академии демонизма и магии столь высокие стены? — Голос Репетитора был мягок. И все же Ананьев чувствовал в нем угрозу. — Распылите это в воздухе сразу, как покинете мой кабинет. Особо уделите внимание своим ощущениям. К понедельнику отчет должен быть у меня. И, пожалуйста, это сугубо ваше задание. Никто не должен знать.
— Даже госпожа Борин?
— Даже она.
То, что Репетитор лично не боялся действия наркотика, немного расслабило. Конечно, у него могло быть противоядие на такой случай. И все же это меняло ситуацию в целом.
— Хорошо. Но я хочу образец противоядия.
— Само собой, — мягко улыбнулся репетитор, и вскоре в руках Анониса было уже два флакона.
Для распыления хорошо подходила вентиляционная система. Но Ананьев не был бы деканом последние двадцать лет, если бы во все так безоговорочно верил. Сначала он испробует действие на ком-то одном. К примеру, на Октопусе…
Мысль развеселила. Летучесть вещества была только на руку.
Глава 25
Глава 25
Мир раскачивался с завидным постоянством. Ритмично и неустанно. Перед глазами проплывал пустынный коридор и знакомый вид из окна. Неужели опять медицинское крыло?
Несли ее уверенно и без особого напряжения. Шаг был пружинистым. Взгляд скользнул вверх, отмечая знакомый подбородок...
Последнее, что помнила Хадиса, — это его пристальный взгляд, а далее у нее помутнело в глазах. Она чувствовала, как падала, и слышала, как он обещал отнести ее в медпункт. Но отреагировать уже не могла, проваливаясь в беспамятство.
От ректорского кабинета путь длинный. Она, небось, минут пятнадцать-двадцать проспала. Самсон опустил на нее взгляд, но больше никак не отреагировал на ее пробуждение. Хадиса тоже молчала, даже не пытаясь двигаться. Она чувствовала себя слишком уютно на его руках, и отчего-то вовсе не хотелось прерывать сложившуюся идиллию.
Комично, правда. Какая идиллия может быть между адептом и послушницей?
— Ты слишком тихая, — неожиданно прошептал Самсон, и Хадиса вновь поймала его взгляд. — Необычно для демона.
Хадиса промолчала, не зная, что сказать. Ее учили молчать, сколько она себя помнила. Ее беспрерывно учили тому, чего ей не положено делать, а что-то и вовсе было запрещено. Не сказать, что это было неудобно. Держать мнение при себе — всегда хороший навык. Однако...
Сейчас ситуация требовала напора, свойственного Ррухи или сестрам, а не ее коматозной инертности.
— Поставь меня, — прошептала она тихо. Самсон услышал. Поставил на ноги и неожиданно разгладил на ней одежду.
— Сойдёт... Ну что, красавица, в медпункт или на пары?
— В подсобку, — на полном серьёзе ответила Кирин и только тогда поняла, что ляпнула. Однако сил хватило не отвести от него взгляд. — Я не это имела ввиду...
— Язык мой, враг мой? — улыбнулся Самсон, припоминая проклятие Рубина. Забавный эффект. Надо бы глянуть, что на ней ещё висит. Он коснулся ее плеч ладонями и мягко толкнул к стене. Упершись в стену руками по обе стороны от ее головы, он наклонился. Сейчас их лица были слишком близко, отчего начинало дурманить голову.
— Подсобка, знаешь ли, не самое удобное место для близкого общения.
— Кор-ридор л-лучше? — заикнулась Хадиса, чувствуя, как нарастает в ней то самое, уже ставшее привычным, возбуждение.
— Так хочешь уединиться? — Его голубые глаза смотрели слишком пронзительно, отчего перехватывало дыхание.
— Я н-не...
Он склонился ещё ближе, почти касаясь ее губами... А после, выдав смешок, подул на ее губы.
— Не шевелись, болезная.
Тем временем кожу демоницы прочертили алые линии. Они переливались огнем и однозначно жгли. Девушка дернулась, ощущая их, но не видя. Самсон слегка отстранился, разглядывая и оценивая их количество. Их было предостаточно, если не много. И слишком въевшихся старых, и совсем свежих, едва успевших уцепиться. Они виднелись за ушами, над глазами, вдоль шеи. Послушница сидела в них, словно в коконе.
— Кто-то славно резвился... — Стараясь не задеть наложенный Рубином «Язык», он коснулся одной из линий, прочертивших ее лицо, и, подхватив ее, словно нить, дёрнул на себя.
— Что т-ты дел-лаешь? — Голос Хадисы дрожал, она не замечала ни навешанных на нее проклятий, ни их действия. Но то, как они вспыхивали, сгорая, она увидела во всей красе.
— Убираю проклятия. Вот заикание... — Он дёрнул уже другую нить, и она тут же вспыхнула. — А это неуравновешенность ... Хотя его явно сделали с ошибкой. Ты непрошибаема. Знаешь, что? — Он коснулся ее подбородка, внимательно разглядывая очистившееся лицо. — Советую тебе быстрее пройти ритуал посвящения. На тебе даже слабой защиты от проклятий нет...
— Почему ты мне помогаешь? — шепотом спросила девушка, удивляясь тому, как просто ей дались эти слова. Значит, все же проклятие…
— А почему ты на меня пялишься?
— Мне нравится... — Она опять не отводила глаз.
— Вот бесстыжая. — Он осторожно заправил мешающий ему локон за левое ухо. На виске приютилась слабо мерцающая звёздочка, которой он раньше не заметил. — Не будь на тебе этой гадости, сказала бы что-то другое... — Он поддел очередное проклятие, завернувшееся спиралью вокруг мерцающей точки. Теперь это было "Спокойствие".
— Ты меня поцелуй, может, и скажу... — прошептала Хадиса. Рука Самсона дрогнула, и он отпустил неожиданно крепкую нить назад. Пришла мысль, что некоторые вещи надо оставить такими, как есть. "Спокойствие" было слишком сильным, наверное, потому "Неуравновешенность" не работала. Защита с помощью проклятия?
— Что не так? — Ее голос изменился, стал более чувственным. — Я недостаточно привлекательна?
Самсон шумно выдохнул. Коснулся ладонью ее щеки, опустился к шее, слегка сжимая ее сзади, притянул Хадису к себе.
— Не фанат девственниц, — прошептал он ей на ухо. А после действительно поцеловал, чисто по-дружески, едва коснувшись губ. Внутри все взбунтовалось. Демоница застонала и потянулась за чем-то большим, а он лишь рассмеялся ей прямо в губы...
Половая тряпка опустилась на их головы слишком неожиданно.
— Ах ты ж засранец! — вскрикнула Полева. — Я тебя предупреждала!
Затолкав парня в палату, она закрылась изнутри. Ее крики продолжались уже за дверью. Хадиса закусила губу. Любопытство неожиданно взыграло в ней с необычайной силой. Прислонившись к двери, она попыталась подслушать, но ничего, кроме отдельных слов, разобрать не смогла. Нахмурившись, она склонилась над замочной скважиной, пытаясь разглядеть происходящее.
— О чем это они говорят? — Как Хадиса ни вглядывалась, но услышать она не могла — орган не тот. Да и по губам сквозь такую мелкую щель ничего толком не прочитать.
— Наверное, о чем-то интересном? — послышался ответ за спиной.
Резко подпрыгнув, девушка встретилась взглядом с деканом Октопусом Звездуновым. Красив, чертяка...
Собственная мысль привела в шок, отчего щеки начали гореть. Что-то Самсон сделал с ней. И в полной мере она осознала это только сейчас, когда медсестра орала на адепта за дверью, а Октопус стоял напротив в своем недешевом костюме. Взгляд его был хмур, на лице застыло сосредоточенное выражение, пробившись едва заметными морщинками на лбу. Дыхание было шумным. Зрачки расширенны. И все это как-то неожиданно красило его. Обойдя студентку, Октопус потянул на себя дверь кабинета и, приветственно кивнув находящимся внутри, поинтересовался:
— О чем толкуете?
— Отчитываем, господин Звездунов! — гаркнула Полева. Декан удовлетворенно кивнул и, прикрыв дверь, обратился к Хадисе.
— Вот так оно делается, Кирин. — Мягко улыбнулся он и тут же посерьезнел. — А то, что сделали вы, хранителя недостойно. Я надеюсь, вы усвоили урок?
— Да, извините, больше не повторится, — нервно прошептала девушка, желая провалиться на месте.
— Заметьте, Хадиса, я знаю вас и по имени, и по фамилии, надеюсь с вашей стороны на ответное знание.
Сглотнув, она, не веря собственным ушам, уставилась на него. Серьезно? Это было похоже на: "Я прицепился к вам, как репей, и просто не знаю, о чем говорить".
— Непременно, господин Октопус Звездунов.
— Фух, — выдохнул декан и приобнял девушку за плечи. — А я уж подумал, что моя лучшая студентка помутилась рассудком.
Хадиса сглотнула, переведя взгляд с его руки на своем плече на вполне миролюбивое и непривычно дружеское лицо.
Лучшая студентка? Что вообще происходит?
Словно чистейшее издевательство, внутри опять начали порхать бабочки. У нее маразм или полная неразборчивость в мужчинах? Или это сила на новый пик вышла?
— Руку уберите, пожалуйста... — прошептала Хадиса, чувствуя, что ей даже не пришлось бороться с заиканием. Значит, Самсон действительно снял проклятие…
Словно не услышав ее просьбы, Октопус продолжал вести себя странно. Подхватив Хадису за локоток, повел ее в сторону вестибюля.
— Я слышал, вы у ректора имели счастье наблюдать за Его Высочеством Максимилианом?
— Да… — осторожно кивнула Хадиса, чувствуя, как начинают подгибаться коленки. Кажется, еще утром у нее не было такой реакции на него. Может, Самсон не только с нее снял ненужное, но и навешал чего лишнего? Мужчина тем временем чуть склонился и прошептал:
— А не мог бы я вас попросить избегать подобных встреч, Кирин?
Девушка задумчиво кивнула, не сводя пытливого взгляда со своего декана.
— Вы были одной из лучших в Институте благородных девиц. И, надеюсь, станете такой же на факультете хранителей.
Он точно не в себе... С сумасшедшими, пьяными и проклятыми лучше оставаться сдержанным. Целее будешь.
— Я тоже надеюсь, — решила не спорить.
— Чистота помыслов для Хранителя — одно из первых и важнейших качеств, — продолжал он дальше, цитируя одно из важнейших правил кодекса. — Я, конечно, осознаю, что вы не застрахованы от безобразия, которое может творится вокруг вас, вы только познали свою силу. Но вы научитесь. И вы обязаны быть еще более сдержанной, чем всегда. Даже в мыслях. Вы понимаете? Никаких парней... Никаких совместных тренировок, никаких разговоров на неэтичные темы. Так мы точно ослабим вашего суккуба...
Золотая печать вспыхнула между ними.
— Первое предупреждение, — прозвенел в ушах голос ректора. Октопус замер, словно заколдованный, глядя на печать. Мысль о том, что что-то идет не так, слабо забилась в его голове и сразу иссякла. Хадиса и сама остановилась. Уверенно взглянув мужчине в глаза, она улыбнулась.
— Господин Звездунов, я вас услышала. — Она выверенным движением накрыла ладонями свою грудь в области сердца и заверила: — Как будущий истинный Хранитель, буду блюсти каждую душу, попавшую в поле моего зрения.
Оставшись довольным данной клятвой, Октопус довел девушку до аудитории и, открыв дверь, пропустил ее вперед. Сорок три пары глаз, принадлежащих послушникам, тут же повернулись в их сторону. Пройдя на свое место, Хадиса наконец вздохнула спокойно. И только когда она заметила на парте свою сумку, то вдруг осознала, что забыла ее утром в другой аудитории. В такие моменты она очень любила своих подруг.
— Ты вся светишься, — прошептала Ррухи, опять обтягивая рукава. — Что-то случилось?
— Ага, — кивнула она, вытаскивая на парту свои ручки и тетрадь. — Самсон Виртуозов кое-что сделал... После расскажу.
— Это когда ты в обморок упала? — обернулись с передней парты близняшки.
— Даже не буду спрашивать, откуда вы знаете, — покачала головой Хадиса. — Кстати, спасибо, что забрали сумку. — И, открыв тетрадь, она обратила все внимание на кафедру.
— Не за что, — улыбнулась Ррухи, последовав примеру Кирин.
Октопус тем временем деловито открыл дипломат и вытащил записи. Взял мел и начал писать на доске, попутно цитируя:
— Сегодняшняя тема… — Послышался его неожиданно мягкий голос, еще пару часов назад казавшийся неприятным и жестким. — …будет о половом влечении в жизни Хранителя. Первый пункт плана: половое влечение и его значение… Пункт два: половое влечение в истории демонических государств… Пункт три…
Аудитория зашумела скрипом ручек. Послушники начали бросать на друг друга странные взгляды и жестикулировать. Что-то явно шло не так.
— Думала, будет что-то интереснее, — пожаловалась тем временем Ррухи. Хадиса недоумевающе на нее глянула.
— Это что, например?
— Ну… половая практика, — усмехнулась она.
— Тише… — фыркнула одна из сестер, метнув злобный взгляд через плечо. — Он повторять не будет!
Вздохнув, Хадиса все же принялась записывать. Отчего-то ей казалось, что даже ее почерк начал меняться.
Глава 26
Глава 26
Подписав договор о зачислении своей высокородной персоны в Высшую академию демонизма и магии, Его Высочество принц Максимилиан Дрейк протянул ректору ее копию договора и сдержанно улыбнулся.
— Меня устроят апартаменты с видом на сад, — заметил он. — Не менее четырех комнат, завтрак подавать в…
Заслушавшись, Эвереста даже пропустила часть того, что он говорил, мимо ушей. Благо, самопишущее перо строчило пожелания венценосной особы с завидной скоростью, не забывая окунаться в чернильницу раз за разом и смахивать на стол черные кляксы. Разобравшись с пожеланиями принца и лично вручив ему ключи от «апартаментов» с видом на заунывный, даже отдаленно не напоминающий сад пейзаж, усталая женщина наконец впустила в кабинет тройку студентов. Точнее, одного провинившегося Влада, одну пострадавшую Камиллу и одну Велену, что была тут «за компанию».
— Где остальные? — Голос Эвересты, как ни странно, был полон сил и энергии.
— Эм… — сразу вклинилась секретарь, сжалившись над студентами. — Самсон… То есть, студент Виртуозов отнес Кирин в медпункт…
— Хм… — протянула Эвереста, покачиваясь в своем кресле не двух задних ножках. Не нравилось ей, как это прозвучало. Виртуозов Самсон и понятие «медпункт» были несовместимы… Точнее, состыковались эти два понятия извращенным и весьма недетским способом. Ибо трио «Самсон — девушка — кровать» неизменно и всегда характеризовалось уроком биологии…
— И как давно они ушли? — Вопрос теперь адресовался непосредственно Марите. Еще не хватало, чтобы заинтересовавшую Его Высочество девушку, хм… отпестили тычинкой.
— Минут пятнадцать назад, но… я успела отправить вдогонку Октопуса, — сразу успокоила начальницу Марита и улыбнулась. — Он обещал глаз с нее не спускать на лекции.
— Прекрасно, — сразу же успокоилась Эвереста и обратила свой взор на троицу ребят. — Ну что, соколики, рассказывайте, что у вас произошло?
— Он заставил меня канкан танцевать, — сразу сдала Влада Камилла и ткнула в него пальцем, — привселюдно!
— И юбка твоя небось к поясу задралась, — хмыкнула ректорша и, оценив набедренные повязки обеих девочек, добила ее своим вопросом: — Трусы хоть надела?
Щеки девушки сразу налились багрянцем, резко контрастируя с пышной белобрысой шевелюрой.
— Ладно, не парься… — махнула на нее рукой Эвереста и, поднявшись, обошла стол и встала у единственного окна, развернувшись спиной к присутствующим. Пейзаж открывался незавидный. Причиной тому была Огненная река. С виду она казалась совсем безопасной, если бы не одно «но». Как только садилось солнце, поверхность реки вспыхивала, и казалось, что не вода течет в ней, а самое настоящее пламя. Жар от нее шел соответствующий, так что при особом желании и еду на ее огне можно было приготовить, и заодно самому в ней свариться.
В таких условиях не то чтобы деревья — трава расти не хотела.
А ведь надо, чтобы была зелень, иначе принц сбежит еще до конца испытательного строка. И по договору тогда придется уплатить немалую неустойку… А потом еще и разбирательство будет на тему целевого использования средств, а там и вопрос о профпригодности будет не за горами… Но принца заполучить в студенты — дело респектабельное… Это ж можно будет и цену за учебу поднять, и зарплаты. И качество преподавания…
Надо палисадник хотя бы… так, чтобы из окна апартаментов на четыре комнаты было видно. А для палисадника почва нужна не здешняя, да и агроном толковый... Однозначно.
— Мухотряскин, сад за окном видишь? — вкрадчиво поинтересовалась ректорша, уже зная ответ.
— Нет… — удивился адепт. Обычно если Борин начинала обращаться по фамилии, это означало, что сейчас будет стремно. Весьма стремно. Оставалось только догадываться, что эта женщина удумает сейчас. А Эвереста тем временем ухмыльнулась. Конечно, этого никто не увидел.
— А ректора нового хочешь? — еще слаще спросила она, доводя вмиг растерявшегося Владислава Мухотряскина до нервной дрожи.
— Ммм… нет? — В его голосе явно прозвучала неуверенность.
— Как хорошо, что мы друг друга понимаем, — удовлетворенно вздохнула Эвереста и, обернувшись, внимательно взглянула ему в глаза. — У тебя времени до утра. Можешь делать, что хочешь, но завтра к семи утра должен быть сад.
— С цветочками? — решил уточнить парень, не веря своим ушам.
— С де-ре-вья-ми! — поправила его женщина и тут же обратилась к девочкам. — Велена Липка и Камилла Рылова, за вами проект, и вы же отвечаете за исполнение. Задание ясно?
— Госпожа Борин, а нас-то за что? — возмутилась Веленка.
— За голый зад! — гаркнула Эвереста, ударив кулаком по столу, отчего последний затрещал. — Вопросы?
Вопросов не было.
* * *
— Да чтобы ей в болото провалиться, в новом платье… Да чтоб силикон по дороге на свидание потерять… Да чтоб больше лифчика на себя не нашла, — шипела себе под нос Камилла, фурией летя вперед на своих двух.
Попадавшиеся на пути студенты едва успевали увернуться, и тому была веская причина. Глаза девушки сейчас метали молнии, миловидное личико было искажено отвратительной гримасой, рот сыпал проклятия, а наэлектризованные от переизбытка энергии волосы клубились над ее головой. И все бы ещё ничего, но кожа красавицы вбирала в себя нездоровый салатовый румянец, выдавая в ней орочьего отпрыска.
Раздосадованная Велена, не отставая, шла следом, чертя в голове возможный план будущего сада. Вот только беда — деревья взять неоткуда, цветов в ближайших десяти километрах тоже не наблюдается… А все почему? Потому что их непростая Академия принимает на учебу незаурядных ребят и уж подавно располагается не в обычных землях. Не спроста же стены тут невозможно перепрыгнуть даже при помощи магии.
Как ни крути, а с учетом временных рамок это задание было невыполнимо.
— Вот тебе и чудная настойка, — выдохнула наяда, когда спустя минуту они вышли в центр площади. Огненная река проложила свой путь левее. Вокруг, кроме построек, ни травинки… Даже мха не наблюдалось. Зато есть река. Обычно это был плюс. Но и река обычно была самая заурядная.
— А кто вам настойку пообещал? — неожиданно поинтересовался Влад, который все это время молча следовал за девчатами. Опустив руки в карманы, он спокойно встал меж двух представительниц факультета магической медицины, ничуть не беспокоясь о невыполнимости их общего «наказания».
— Кто-кто… — фыркнула бывшая Влада.
— Конь в пальто?
Недобро зыркнув на парня, Велена тяжело вздохнула.
— Преподша наша по амагической биологии, когда просила Камиллу к Борин отвести… Так и сказала, что у ректора есть чудная настойка.
— Угу… — шмыгнула носом Камилла. — Настойку небось сама выпила перед тем, как решила обременить нас заданием.
— Все может быть, все может быть. — Влад задумчиво приложил палец к подбородку, осматриваясь вокруг. Ну, так что делать будем?
Девушки переглянулись, потом вновь опечаленно взглянули на адепта.
— Будем? — наконец выдала Рылова. — Ну уж нет, Мухотряскин, нам сказали контролировать, а вот ты делай все, что хочешь, и времени у тебя до утра.
— Супер. — И Владислав вскинул руку вверх, прощаясь. — Тогда пойду проветрюсь. А то все это так утомительно…
И, показательно зевнув, направился в сторону столовой.
— Я ж его ур-рою, — прошептала Камилла, а затем отдала громкий приказ: — А ну стоять!!!
Однако Влад Мухотряскин в носу имел ее приказы. Насвистывая песенку, он преспокойно шел по мощеной площади, когда за его спиной послышался скрежет. В следующую секунду мостовая под ногами вздыбилась, исходя огромными трещинами, испещряя сложной паутиной провалов всю площадь. В эпицентре локальной катастрофы стояла тяжело дышащая зазноба. Глаза ее метали молнии пуще прежнего, а кожа ее позеленела окончательно, делая ее милые черты устрашающими.
— Мухотряс-с-скин… — прорычала она, медленно ступая к повалившемуся на землю парню, потом так же медленно приподняла правую руку со сжатым кулаком и со всей дури вновь ударила ею по земле. Камни под ее тяжелой рукой пошли несвойственными им волнами и трещинами. Влад же поспешил подняться и кинулся наутек.
— Как дети малые, — вздохнула Велена, рассудив, что сейчас лучше держаться от этих двоих подальше. Тем более, что есть чем заняться.
* * *
— Смотри, Марита, какие молодцы, — умилилась Эвереста, наблюдая за тем, как Камилла Рылова бомбит площадь, а Влад услужливо показывает ей оставшиеся целыми клочки мостовой. — Со всей ответственностью принялись за дело!
Секретарша же неосознанно опустилась в ректорское кресло, в ужасе смотря на творящееся безобразие. Особенно мрачно на фоне всего происходящего за окном выглядела Велена Липка, присевшая на один из вывернутых исполинских булыжников и что-то сосредоточенно пишущая в тетради. У секретарши сложилось твердое подозрение, что то было завещание.
— Кстати, — она взглянула на Мариту. — Что с журналистом?
— Каким?
Эвереста нахмурилась.
— Тем, что пробрался вчера ко мне в кабинет. Ты записку вообще видела?
— Так там ни о чем подобном не говорилось. Говорилось лишь о том, что будете с утра с комиссией.
— Принеси... — требовательно попросила Борин, а когда получила лист на руки, раздосадовано потерла подбородок.
Записка действительно была уполовиненна, и это крайне озадачило.
— Ладно, сейчас разберемся, — решила она, подавив нарастающее раздражение. — Пойдем, проинспектируем защиту. Хотя нет, для начала пообедаем.
Происходящее ей не нравилось, но это не значило, что стоило отказываться от еды.
* * *
— Тише! — фыркнула одна из фей, метнув недовольный взгляд через плечо.
Но уже было поздно. Декан Звездунов услышал. Не успела Ррухи отреагировать на слова подруги, как невидимая рука выдернула ее из-за стола и начала мотылять из стороны в сторону. Зависнув над аудиторией вниз головой и чувствуя, как чужая сила тисками сдавливает ее правую щиколотку, девушка жалобно взглянула на Октопуса.
— Из-звините, господин Звездунов.
— Процитируй пятое правило Хранителя, — строго велел декан и, нахмурившись, сложил руки на груди.
— Светлый помысел и невинность мысли — залог крепкой семьи и крепкого государства, — как на духу выпалила она. Одна из рядом сидящих послушниц спрятала лицо в ладонях. И Хадиса ни капли не удивилась ее реакции: Ррухи забыла еще добрую треть пятого пункта Кодекса.
— Чудесно, — улыбнулся Октопус и, отвернувшись, продолжил писать на доске.
— Декан Октопус, отпустите меня! — Ррухи попыталась вывернуться из магического захвата. И было бы смешно, если бы не одно «но». Никто из присутствующих не смеялся, хотя было над чем.
— Хадиса, сделай что-нибудь, — обернулись к чернявой близняшки. — А то ей последние мозги отшибет.
Девушка смотрела на подругу растерянным взглядом. А что она могла сделать в этой ситуации? Сил не хватит раскрыть магический капкан. Да еще и в результате сама головой повиснет. А если...
Пятый пункт она запомнила хорошо... Вот если бы спросили сто пятый, то тогда да, проблема...
— Пусть не туманит разум женская грудь и не горит огнем сердце от вида мужской стати. Светлым помыслом и невинностью мысли, терпением и благородным делом Хранитель становится залогом крепкой семьи и сплоченного государства. — В звенящей тишине, в которой даже легкое шуршание мела казалось громким, ее голос был слышен идеально.
Послушница, прятавшая в ладонях лицо, теперь покрутила пальцем около виска. Кто-то постукал себя по голове. В принципе, Кирин и так поняла, что зря сказала.
Октопус Звездунов медленно обернулся и смерил поднявшуюся девушку обманчиво улыбчивым лицом.
В следующий миг невидимая рука вздернула пискнувшую девушку под потолок.
— Итак, записываем, — продолжил декан, словно ничего не произошло, и начал бегло диктовать информацию касаемо первого пункта плана. В аудитории бойко зашуршали ручки, заскрипели карандаши. Хадиса печально вздохнула под потолком.
Что-то определенно шло не так.
* * *
Анонис Ананьев задумчиво сидел на крыше столовой и следил за поведением Звездунова через окно. Расстояние было метров пятнадцать, но это не мешало видеть происходящее.
Ничего сложного в задуманном не оказалось. Он просто подсунул ему увлажненный веществом платок. Теперь же, наблюдая его не совсем адекватное поведение, он пытался понять надобность эксперимента в целом.
Да и на ком экспериментировать? На инженерах или артефакторах? Чтобы к утру здесь бегали боевые механизмы или, и того хуже, оживленные големы? Или, быть может, дать надышаться адептам, которые и без наркотика держат Академию в крепком кулаке?
Может, подойдут послушники?
Сомнение глодало. Ощущение было, что проводят не медицинский, а исключительно социальный эксперимент. Потому что доза была малой, а зона поражения — обширной.
В конце концов, так и не придя к однозначному выводу, Анонис решил, что распылит четверть флакона локально в зоне столовой и таким образом поразит многих, но не всех. А значит, эксперимент будет вполне подконтролен.
Анонис усмехнулся. Он любил эксперименты. Этот обещал быть веселым.
fulllib.com/book/2453
ficbook.net/readfic/7295115\
Название: Кодекс Хранителя
Автор : Я личной персоной, Екатерина Лылык
Жанр: Фэнтези. Магическая академия, становление героев, смерть персонажей, интриги, борьба с врагом
Аннотация:
У Хадисы есть тайна: она суккуб. За плечами четыре года обучения в Институте благородных девиц. Нужен еще год — и она станет достойной женой, а там будь что будет с ее силой: если пробудится, то мужу будет только в радость. Но институт со скандалом закрыли, и девушка вместе с подругами попадает по перераспределению в Высшую академию демонизма и магии на факультет хранителей семейного очага, где в первую очередь нужно блюсти невинность. Вот только никто Хадису не предупредил, что учёба в Академии — странная, факультеты воюют до предсмертного визга, и вообще, она — наживка для преступника, орудовавшего в ее бывшем институте… Хуже всего то, что ее демоническая сущность начала просыпаться, подогревая и без того непростую обстановку.
Глава 22
Глава 22
Октопус Звездунов ходил между рядами и рассказывал очередную оторванную от реальности тему. Костюм на нем сегодня был песочного цвета. Сорочка почему-то напоминала брикет с мороженым, а разноцветный галстук это впечатление только усиливал.
Наверное, все же стоило пойти позавтракать, а не устраивать почти часовой квест на тему "Вытащи из Ррухи имя обидчика". Волчица, как и ожидалось, не призналась и постоянно прятала руки в длинных рукавах. Вот и сейчас, сидя рядом и вроде бы записывая, Ррухи умудрялась придерживать натянутый манжет форменной блузки мизинцем и безымянным пальцами.
«Синяк у нее там, что ли?» — думалось Хадисе. Однако даже для синяка это уж слишком чрезвычайная мера. Скорее, там что-то другое.
Звездунов как раз развернулся и остановился рядом, спрятав руки в карманы. Умолк.
Хадиса вскинула голову и с удивлением словила на себе его взгляд.
— О чем я только что говорил?
Девушка сглотнула, поняв, что элементарно прослушала.
— Поднимайтесь...
Взгляд при этом был столь нехороший, что девушка поежилась и медленно поднялась, внимательно смотря на декана. Мужчина тем временем пошел по второму ряду и продолжил лекцию:
— Важное значение для исполнения двенадцатой песни имеет частота звука. От частоты зависит результат, где низкие частоты равны выздоровлению, а высокие могут привести к противоположному результату. Сочетание различных частот позволяет подбирать наиболее точное воздействие на объект. Имеет значение и порядок использования куплетов, вложенная сила. Таблицу с расчетами вы найдете на странице сто двадцатой «Практикума». Схожее требование и у последующих четырех текстов. С той лишь разницей, что чем выше ее уровень, тем ограниченнее возможности по внесению корректив.
Он обернулся в который раз и теперь опять смотрел на демоницу не отрываясь:
— Кирин, просветите присутствующих, какие культы проводят брачные ритуалы?
Вопрос заставил задуматься. Хадиса редко бывала на свадьбах, и то, на неофициальных частях.
— Но это задача священнослужителей...
— Каких, назовите? — Октопус вновь приближался, и от его довольного вида невольно пересыхало в горле.
— У нас много вероисповеданий в стране. Кто во что верит...
— Хорошо... — согласился он и снова обратился к аудитории. — Дайкирия действительно не провозглашает официальной религии. Но большая часть храмов принадлежит Многоликому. Так какие культы проводят бракосочетание? — Опять его пронизывающий взгляд сверлил ее.
Она не знала. В Институте из схожих тем были лишь основы религий мира, где в общих чертах объясняли различия, не углубляясь в подробности. В благородных девушках больше ценились навыки управления и бухгалтерии, нежели духовные знания.
Вопрос ставил в тупик.
— Священнослужители проводят, с лицензией регистратора. — Голос Хадисы дрогнул, атмосфера становилась давящей. Немая аудитория, полная людей, только добавляла масла в огонь. — Их назначает на должность Верховный жрец, лицензия же выдается, скорее всего, по результатам государственного экзамена.
— Хорошо, — кивнул Звездунов. — Так какие культы проводят?
Девушка неуверенно мотнула головой, давая понять, что она не знает ответа.
— И чем же вы со своим куратором занимаетесь, раз не знаете элементарного? Садитесь. — сказал Звездунов, а потом развернулся к аудитории и продолжил. — Ответ прост. Культы не проводят ритуалы для гражданских лиц. Это запрещено. Перейдем к внеплановому домашнему заданию, которое вы должны были подготовить к утру... — Он стянул с ближайшей парты толстый реферат и пролистал. После положил обратно и спрятал руки в карманах. — Как я уже говорил ранее, для церкви Многоликого не важно, из чего состоит изначальная сила служителя: из света или тьмы. Важно другое: концентрация изначальной тьмы или света в конкретном претенденте и возможность концентрации такого же объема противоположной энергии без смешивания энергетических каналов внутри тела. Ответ на ваше домашнее задание — жирное «Нет. Это невозможно». Для всех ритуалов, которые являются частью быта и касаются этапов жизни, всегда и без исключений нужно два типа энергии. А потому, чтобы повернуть состоявшийся ритуал вспять, необходимо наполнить силовые поля круга таким же сочетанием энергий и никак иначе. Что из этого следует?
Присутствующие ожидаемо молчали. Хадиса задумчиво прикусила губу, размышляя о мнимом кураторе. Близняшки бросали на декана не менее вопрошающие взгляды. Октопус, в свою очередь, улыбался, как довольный жизнью кот, и был полон предвкушения.
— Из этого следует, что в ритуал вклинился адепт Раздора, дорогие мои подопечные. Иначе никак. Потому что сами вы не располагаете необходимыми качествами энергии. Ррухи, я надеюсь, вам понятно ваше положение?
Теперь Октопус смотрел на волчицу. Та побледнела и ещё сильнее натянула рукав.
— А почему вы, собственно, стесняетесь? — удивился он. — Насколько мне не изменяет память, вы уснули, будучи довольными жизнью.
— Я была не в себе.
Хадиса уже ничего не понимала. Близняшки что-то пытались показать ей на мигах, то тыча на запястья Ррухи, то на Октопуса, то на аудиторию. Но Кирин гнала удивительную, по своей сути, догадку, как навязчивую муху...
— Да неужели? А я помню, что в середине ритуала оборот прервался, и вы хорошенько орудовали матом и жестами... А вот ваш избранник, увы, умом этой ночью не отличился вообще. Однако мы все должны быть крайне благодарны студенту Горру. Во-первых, вы наконец перевоплотились, во-вторых, решился вопрос с вашей парой.
Ррухи вскипела, покрывшись красными пятнами. Голос ее начал дрожать. Упёршись ладошками в парту, она медленно поднялась, вперившись взглядом в перешедшего всякие рамки декана. Так заботливо опускаемый рукав теперь подскочил, выставляя на обозрение брачную татуировку.
— Вас забыла спросить, кого мне надо в пару.
Октопус удивленно вскинул брови, явно пытаясь понять, что творится в голове волчицы. Наверное, умозаключение вышло комичным, потому что он рассмеялся. Близняшки попрятали лица в ладошках, явно сдерживаясь. Хадиса просто прикрыла глаза, пытаясь унять эмоции...
— Почему вы смеетесь? — Подругу Хадисы откровенно потряхивало. Звездунов подавил очередной смешок.
— Советую еще раз перечитать сегодняшнюю лекцию, дорогая моя послушница, — улыбнулся он, после чего вернулся к кафедре и начал забрасывать разложенные там книги в дипломат.
Лекция у Звездунова закончилась, а вопросы остались. Было десять утра, и впереди было занятие по магическому праву. Аудитория была неожиданно огромной, и в нее уже успели набиться как минимум три разных факультета. Не сказать, что факультеты были слишком объёмные, но адепты и послушники в сумме образовывали примерно сотню. Добавить сотню медиков, сотню артефакторов и столько же инженеров — и становится тесновато.
— У нас точно лекция? — Хадиса оглянулась на Ррухи, и та кивнула.
— Я слышала, по пятницам Комаров всегда проводит спаренные занятия, — вздохнула она и в который раз одернула рукав. Настроение у нее было паршивое, и подруги решили пока не засыпать ее каверзными вопросами. Захочет — сама скажет. Тем более, очень смущало поведение декана.
Следом за ними в аудиторию огромной гремучей массой завалился пятый курс медицинского в полном составе. Оборотень Горр пронесся мимо, явно кого-то разыскивая среди присутствующих. Кто-то из парней что-то шепнул ему, посмеиваясь, и парень раздражённо швырнул сумку на стол. Замок от такого обращения не выдержал и треснул, вываливая содержимое на пол.
— У кого-то день тоже не задался, — вздохнули сестры. — Он не сильно бесновался.
— Он не знает, — нахмурились волчица, спрятав руки под парту и стараясь не смотреть в его сторону. — Они ему письмо оставили, а я спрятала.
— Зря ты, — вздохнула Хадиса. — Жалко его.
— Он меня на весь клан опозорил, — обозлилась Ррухи. — Пусть мается, а там что-то придумаем...
Люди тем временем всё прибывали. В аудиторию, как и ожидалось, набились все пятые курсы. Все расселись кто где пожелает, перемешиваясь. Только четвертый курс Хранителей сел особняком.
— Слушайте, а почему мы здесь, раз вокруг только пятые? — Хадиса взглянула на однокурсников, рядочками усевшимися вокруг. Не сказать, что она особо рассчитывала на ответ, но он все же поступил: кто-то из девушек снизошёл до пояснительной записки, и четверо подруг склонились над аккуратно написанными строчками. Удивительное рядом...
«Мы должны окончить два курса за год», — звучало в записке.
— Приплыли, — нервно облизала губы Ррухи. — Нам бы предыдущие три освоить хотя бы на двойку.
Следующее письмо, опустившееся перед их носами, было ещё краше и звучало так:
«Помогать не будем, сами не справляемся...»
И тут Хадиса неожиданно вспомнила о странной фразе, оброненной Звездуновым на предыдущей паре. Не просто так же он ее бросил, в конце-то концов?
— А кто наш куратор? — тихо спросила она, толком не рассчитывая на ответ. За четыре дня она хорошо уяснила, что общаться с ней и ее подругами послушники не хотят. Оговорка о кураторе стала прям неожиданностью. Как оказалось, не только для нее.
Послушницы, сидящие спереди, переглянулись и пожали плечами. Одна из них даже что-то попыталась изобразить жестами, после махнула рукой в сторону широкой спины одного из парней и беззвучно сказала губами: «Старосту спроси».
Комаров как раз зашел, поэтому дергать старосту вопросами Хадиса не решилась. Одно она поняла точно: влипла она по самое не хочу, вместе с девчонками. Интересно, знает ли ее отец, в какой ситуации сейчас этот факультет? Да и зачем он ее сюда пропихнул, в такую-то, кгм… задницу?
Лекция оказалась интересной. И была бы верхом обожания, если бы не постоянный шум. Давки скрипели, пера шуршали, кто-то постоянно перелистывал страницу. Лёгкий шепот, постоянно волнами блуждающий по лекторию, напрягал. И все же Хадиса Кирин понимала, что профессора Комарова уважали, иначе бы вместо лёгкого шума мог бы быть отвратительный галдеж.
Время подходило к одиннадцати, когда мужчина перестал диктовать и перешёл к вопросам:
— Из вышесказанного следует, что при целом ряде преступлений отягощающим обстоятельством является не только состояние алкогольного опьянения, но специфическое образование и профессия. К примеру, для меня как для бывшего судьи и преподавателя магического права мои профессиональные свершения являются исключительно отягощающими.
Профессор отвернулся от разношёрстной аудитории и привычно начертил на доске очередную схему.
— Виртуозов, поделись-ка соображениями. При каких обстоятельствах твое образование станет отягощающим?
— Да его можно прям сейчас в органы правопорядка сдавать, — хихикнул кто-то из артефакторского. Влад лениво повернул голову и быстро нашел взглядом смельчака.
Комаров вскинул брови и жестом предложил парню встать.
— Тот же вопрос, Лярвин, — усмехнулся он. — Что тебе надо сделать, чтобы получить пять лет тюрьмы вместо трёх и лишиться лицензии?
— Ну, здесь и ежу понятно, артефакт испохабить, заказ недоделанным отдать или заявить липовые свойства.
— Правильно, — кивнул профессор. — Те же действия среднестатистического продавца потянут, как следствие, всего лишь статью за жульничество, в отдельных случаях — штраф за работу без лицензии. — Позволив студенту сесть, профессор опять сделал запись на голо-доске, а после опять взглянул на Виртуозова. — Итак, каковы варианты нарушений.
Хадиса, закусив губу, записывала ответ Лярвина с артефакторского и питалась одновременно не прослушать адепта. Получалось не очень. Почерк начал прыгать.
— А здесь без вариантов, — улыбнулся Самсон. — Пусть сначала вину докажут, а после поймают.
Комаров хмыкнул:
— Из года в год от адептов один и тот же ответ... Что ж, на этом лекция наша заканчивается. Не забывайте о контрольном срезе знаний в понедельник. Виртуозов, а вам отдельное задание: распишите мне страниц на двадцать ответ на заданный вопрос.
— По-моему, маловато будет, — хихикнула Велена, обратившись к Камилле.
Лекторий грянул всеобщим хохотом. Самсон лишь вскинул брови и, спрятав руки в карманы, опустился на стул.
— Что? — на всякий случай переспросил его Влад, стараясь прочесть его выражение лица.
— Да так... Мстить буду...
Глава 23
Глава 23
— Мстить буду... — протянул Самсон, уныло рассматривая огромное и шумное помещение. Лярвин предусмотрительно смылся вместе со своим потоком. Инженеры тоже заспешили на математику. Часть адептов просто снялась, разбредясь по Академии с различными заданиями от Кнута, остальные остались на предстоящую лекцию по амагической биологии.
Владислав задумчиво перевел взгляд на окно и хмыкнул, оценив процессию, вышагивающую в направлении административного крыла. Поглазеть было на что. Четверка боевых магов, парочка жрецов и с десяток красавиц в полупрозрачных туниках, посыпающих дорогу розовыми лепестками. По цветкам бодро шагал Его Высочество Максимилиан Дрейк и Его Умнейшество Первый Репетитор. Ректор цацей плыла между ними, и если бы она могла, то вовсю распушила бы павлиний хвост. Процессия застопорилась на входе в здание, что выглядело весьма комично.
— Слушай, давай быстрее мсти, а то мне свербит жучок подкинуть кое-кому в карман.
Самсон проследил за его взглядом и усмехнулся.
— И правда, нехорошо такое пропускать.
— Тогда действуем. — Мухотряскин пялился в окно, покуда последний боевой маг не скрылся, позабыв обо всем на свете. — С кого начнем?
— Честно? — Самсон внимательно взглянул на друга и указал пальцем на первые ряды аудитории. — С твоей бывшей.
Влад удивлённо вскинул брови.
— А ты уверен? — с сомнением переспросил он, щуря карие глаза.
— Имеешь что-то против? — заложив руки за голову, белобрысый усмехнулся. — Сам подумай. У неё ноги длинные, юбка короткая... Ведь сама одевалась, никто ее не заставлял.
— Хм, — кивнул Влад, соглашаясь с доводом, и махнул на друга рукой. — Ответ зачтен. — сложив руки в замок, сосредоточился. Морок скользнул по полу, обвивая ноги девушки.
В следующий миг ничего не подозревающая Камилла залезла на парту и, к собственному ужасу, задрала правую ногу к потолку. Юбка подскочила, адепты заулюлюкали.
— Ты что делаешь?! — побледнела Веленка.
— Убью... Мухо... — дальше Камилла ничего не смогла сказать, губы ее растянулись в фальшивой неродной улыбке, а тело начало выплясывать под дружный гогот парней, заправски размахивая длинными ногами и выставляя на обозрение кружевные трусики удивительного ярко-малинового цвета. Всё бы ничего, но только лицо у девчонки так перекосилось от злобы, что сразу стало ясно — не простит. Найдёт, четвертует, оживит и ещё раз отомстит. Впрочем, злой человек всегда приятнее уравновешенного. Жизнь тогда веселее и забавнее, решение менее обдуманы...
— Развлекаетесь? — подсел к ним все ещё бледный Рубин. Жуя семечки прямо со скорлупой, он с видом знатока оценил внешние данные выплясывающей красотки: — Жертву, небось, Самсон выбирал?
— А чего сразу я? — обиделся блондин, всем видом показывая, что он здесь ни при чём.
— Да если бы Влад выбирал, он бы Камиллу не трогал, а взял бы Велену, к примеру, — усмехнулся Рубин и ткнул пальцем в наяду, пытающуюся прикрыть подругу. — А по таким стройняшкам, как Велена, ты у нас спец.
— А ты бы какую выбрал? — заинтересовался блондин. Рыжий задумался, даже жевать перестал.
— Определённо, это была бы трехдневочка Хадиса, — кивнул он, найдя взглядом чернявую красавицу. Новоиспечённая послушница порывалась помочь Велене, но обступившие ее однокурсники на мигах взывали к разуму и не пускали. Кирин негодовала. Атмосфера вместе с тем подогревалась. В штанах начинало теплиться, а сердце — бухать в предвкушении.
— Вот видите, это вы ей только картинку показали, — тихо продолжал Рубин, облизывая губы. — А если бы сразу с нее начали, представляете, что бы вокруг творилось? Язык мой — враг мой, ребята. Я бы не отказался побыть рядом, когда ее накроет. — с этими словами он поднес ладонь к лицу, прошептал проклятие и сдул, словно то был воздушный поцелуй.
Влад тихо рассмеялся, Самсон закатил глаза, как вдруг кто-то предостерегающе навис над всеми троими.
— Веселитесь, значит-таки, да? — гневно прошептала старая преподша, имени которой они так и не запомнили за пять лет. Парни резко посерьезнели, а женщина гаркнула: — Марш к ректору!
Смерив их презрительным взглядом, обернулась к притихшим студентам.
— Камилла, расслабься, — сжалилась она, и сконфуженная, красная, как рак, девчонка сразу же перестала выплясывать. Отвернувшись от девушки, старуха презрительно взглянула на студентов.
— Ты и ты. Камиллу под руки — и тоже к ректору. — Хадиса и Велена поднялись со своих мест, не понимая, в чём провинились. Но стоило им поравняться с преподшей, как та легонько наклонилась к уху наяды и прошептала:
— У госпожи Борин чудная настойка. — и подмигнула. — Поняли?
Кивнув, девчонки быстро подхватили многострадальную Камиллу под руки и вылетели из аудитории.
— Что ж, а теперь записывайте тему занятий, — уже более расслабленно вымолвила женщина. Она даже не подозревала, чем обернется её решение по поводу хулиганов.
* * *
Хадиса и Велена слаженно держали Камиллу под руки и буквально тащили по коридору, отчего острые каблучки её туфель царапали пол и неприятно скрежетали. У бедняги ноги подкашивались, а настроение было безбожно испорчено не на один десяток часов, а, может, и дней.
— Я его убью, урою, укокошу… — тем временем бубнила под нос девушка, через раз всхлипывая. — Печень вырежу, голубям скормлю, вырежу и его маменьке скормлю…
— Тише, а то ещё во второй раз его родит… — сострила Велена, стараясь держать лицо. Не получалось. Ситуация откровенно забавляла.
— Нет, второй раз не надо его рожать, — согласилась пострадавшая. — Тогда…
— Хватит, — возмутилась наконец привычно сдержанная Хадиса. — Достаточно того, что с ними сделает ректор.
Обе девчонки с ней согласились.
Вскоре они свернули, пробежали парочку лестничных пролётов вверх и, как вполне ожидалось, встретились с теми самыми возмутителями спокойствия.
Самсон вразвалочку разложился на диванчике для посетителей. Влад невозмутимо дымил сигаретой в окно, не обращая никакого внимания на фыркающую тридцатилетнюю секретаршу. Судя по выражению её лица, женщина не могла решить для себя, воздыхать по студенту или все же отругать.
— Ой, девчонки, — неправдоподобно дружелюбно улыбнулся Самсон во все тридцать два зуба и, подскочив, вмиг оказался возле багровеющей Камиллы. — Слушай, а, может, прогуляемся вечерком, а? Пестики-тычинки и всё такое?
— А цветочки и ягодки не хочешь? — оттолкнула его от онемевшей подружки Велена, зло сверкнув зелеными глазами. — Ты сначала звезду с неба достань, а потом тычинками хвастай!
— Девушки, тише! — рыкнула секретарша Марита, невольно оценивая ширину плеч стоявшего к ней спиной Самсона. Потом решительно взяла себя в руки и продолжила тарабанить по своей печатной машинке, набирая очередной документ. Агрегат, усеянный мерцающими рунами по всей своей поверхности, исправно работал, едва успевая менять шрифты.
Послушав женщину и пожав плечами, Хадиса чинно присела на краешек дивана и теперь тоже имела возможность наблюдать широкую спину Самсона. Очень широкую. И мускулистую. Сжав губы крепче и прогнав неволей явившиеся недостойные мысли, Хадиса повернулась к секретарю.
— Прошу прощения, у госпожи Борин занято? — вежливо поинтересовалась она.
— Да! — гаркнула секретарь, случайно попав пальцем не по той клавише, отчего слово на бумаге отпечаталось с ошибкой. — Ректор занят! Жди, вас позовут!
Картинно выбросив окурок в форточку, Мухотряскин развернулся на пятке и чеканным шагом прошёлся по приёмной. Потом склонился над Маритой и что-то тихо прошептал. Секретарь вспыхнула, аки маков цвет, а вот её опечатка вмиг исчезла, приняв форму нужной буквы.
— С-Спасибо, — выдохнула она.
— Обращайтесь, — масляно улыбнулся Влад.
— Позёр, — недовольно фыркнула Камилла, обиженно отвернувшись.
Самсон тем временем щёлкнул пальцем. В руках тут же оказалась чашка ароматного горячего кофе.
— Это вам! — он поставил чашку на стол перед секретарём и самодовольно взглянул на Влада, явно ожидая его ответа. Его друг ничуть не удивился. В одно мгновение в его руках оказалась сахарница и маленькая серебряная ложечка.
— Сахара как обычно? — поинтересовался Виртуозов, и Марита лишь молча кивнула, полностью и без остатка позволяя парням ухаживать за собой.
Тяжело вздохнув в унисон, Велена и Камилла плюхнулись по обе стороны молчаливой Хадисы. Взоры всех троих теперь были направлены на двоих парней, которые, словно сговорившись, демонстрировали чудеса владения бытовой магией, попеременно то карандаш Марите подтачивая, то машинку пастой заправляя, то листочек вставляя… И так они его вставляли "галантно", что невольно закрадывались пошлые мысли. Секретарь попивала свой кофе и млела от такого аккуратного и обходительного внимания. А тем временем размах парней становился всё больше, медленно переходя от бытовухи к конфетно-букетному периоду.
Поглощённые представлением девочки не сразу заметили, как дверь ректорского кабинета отворилась, и оттуда выплыл черноволосый бледнолицый юноша. Про таких обычно говорят «граф Дракула в юности».
Немного понаблюдав за творящимся безобразием, парень хмыкнул и обернулся.
— Знаете, госпожа Борин, — выдал он, — вам придётся очень хорошо постараться, чтобы переманить меня в ваше учебное заведение. Потому что серьёзностью здесь даже не пахнет.
В следующий миг из кабинета выплыла расфуфыренная Эвереста. Оценив происходящее, она недобро усмехнулась.
— Ну, а это, Ваше Высочество, наши местные заводилы, — прокомментировала она, и тут же упомянутые объекты вытянулись и замерли, позабыв об ухаживаниях в одночасье. — Последний год учатся, отличники.
— А на каком факультете? — поинтересовался принц, понимая, что будет, если эти «отличники» вскоре поступят на службу.
— Факультет семейного раздора, Ваше Высочество, — улыбнулся Самсон, ничуть не смутившись статусу «Дракулы».
— А эти? — парень указал на трёх девчат, застывших, аки изваяния, на диване.
— Хадиса, — ректор указала на чернявую и с виду прилежную студентку. — Будущий хранитель семейного очага. А эти две, — Госпожа поочерёдно ткнула пальцем на Велену и Камиллу, — будущие светила нашей медицины.
Тон её явно говорил о том, что «светила» из девчонок неважные, врагу не пожелаешь.
— Камилла, — сразу подскочила блондинка и насмешливо по-мужски поклонилась. Выглядело странно, хотя реверанс в её исполнении при такой короткой юбке явно был бы ещё дивнее.
— Велена, — тут же представилась её сокурсница, встав по другую сторону принца, и демонстративно откинула за спину копну голубых, с бирюзовым отливом, волос. В отличие от Камиллы, она протянула руку для пожатия. Парень на жест ответил.
— Максимилиан Дрейк, — представился он, расставляя все точки над «і» на счёт своей личности.
— А вы не хотите со мной поздороваться? — Его Высочество насмешливо взглянул на Хадису, продолжавшую сидеть на диванчике.
Подняв на юношу свои огромные серые глаза, девушка слабо улыбнулась и залилась ярким румянцем.
— Я не смею даже смотреть на Вас, Ваше Высочество, — скромно ответила она. — Тем более, мы знакомы. Мой отец некоторое время работал при дворце.
— Хранителем? — удивился Максимилиан.
— Начальником дворцовой охраны, — поправила его Хадиса. — Сейчас его место занял мой старший брат.
— Вы сестра Хинеуса?! — неожиданно воскликнул Его Высочество и, схватив демоницу за руку, прикоснулся губами к ее пальцам. — Что ж, приятно познакомиться. Весьма наслышан о Вас!
— Так Вы подпишите договор? — решила встрять ректор и, получив в ответ быстрый кивок, едва скрыла самодовольную усмешку. — Давайте вернемся в мой кабинет и займемся бумагами. Уверена, Вам у нас понравится!
— Уговорили, — согласился принц, с сожалением отпуская руку Хадисы и возвращаясь в ректорский кабинет.
Закрывая за собой дверь, ректорша еще на миг выглянула, обращаясь к секретарю:
— А что здесь за сборище?
— Так, провинились, — объяснила Марита.
— Простить… Хотя нет, ждать, пока мы не освободимся. Будет отработка у всех! — и на сей звучной ноте захлопнула за собой дверь.
— Я сейчас кончу, — неожиданно выдала Хадиса, после чего Велена и Камилла обессиленно плюхнулись на диван по обе ее стороны, Марита поперхнулась своим кофе, а Влад и Самсон понимающе переглянулись. Действие проклятия Рубина начало набирать обороты. То ли ещё будет.
Глава 24
Глава 24
Считалось, что в каждом учебном заведении должен быть кабинет Его Умнейшества. Такой был и в Высшей академии демонизма и магии. Размером в тридцать квадратных метров, меблированный и оснащенный по последнему письму науки и техники.
Близился полдень. Настенные механические часы беззвучно шли. Заводные металлические зайцы скользили внутри объемного циферблата и передвигали стрелки на нужное время. Из музыкальной шкатулки, стоящей в одном из открытых шкафов, доносилась легкая расслабляющая мелодия.
Его Умнейшество Первый Репетитор пренебрег письменным столом, стоявшим возле окна, и занял собою почти весь диван. Рядом с диваном стоял низкий столик, заставленный яствами, которые медленно, но верно поглощались им. Мужчина был массивен. Одет не вызывающе, но со вкусом. Поговаривали, ранее он был жрецом Многоликого, пока не решил заняться более важными делами. Какими правдами и неправдами он пробивался в образовательную сферу — история умалчивала. Но должность свою он занимал уже добрые пятнадцать лет и, в принципе, использовал ее по назначению. По крайней мере, Звездунов был до недавнего времени в этом абсолютно уверен.
Увы, последние события, а особенно последние минуты, значительно пошатнули его уверенность.
Октопус сидел напротив Первого Репетитора в неудобном кресле и слушал, чувствуя, как все больше внутри него нарастает гнев.
— Никакой ошибки в уведомлении нет, господин Звездунов. Время госзаказа изменению не подлежит, — тем временем цедил сановник, не забывая при этом поглощать поздний завтрак. Сейчас перед ним на необъятной тарелке цельной тушкой лежал печеный рябчик. Мужчина воткнул в него вилку и начал резать. — В конце учебного года пять лучших студентов уйдут на служение в Культ. Ещё десять — в госструктуры. Самые выносливые попадут в дворцовую службу охраны. Нравится или нет, но в следующем году вы должны набрать первый курс. Сохранять и далее годовой разрыв между выпусками факультетов недопустимо.
— Вы ставите меня в неудобное положение, — прошептал Звездунов, следя, как куски мяса исчезают один за другим. Аппетит у Первого Репетитора был неожиданно хорошим.
— Не обижайтесь, господин Звездунов, но вы в нем с самого начала. Предыдущий декан напортачил. Культ Хранителей прогнил за три десятка лет, исправлять вам. Надо поднажать.
— Но не ценой студентов! Поднажмите в культе, а не здесь! Невозможно выучить два года за один!
— Как, кстати, новенькие? — перебил Репетитор и поднял на него взгляд, не переставая жевать, потом потянулся за салфеткой и обтер рот. Звездунов сглотнул.
— Они... сильны. Я бы хотел...
— А сила Хадисы Кирин?
— Привыкает, — ответил Звездунов, понимая, что ему даже не дают договорить. И все же он должен спросить... Слегка поправив узел галстука, чуть подался вперед. — Извините за бестактность, но раз она так вам нужна, не проще было подождать год и отдать ее на нормальный пятигодичный курс? Да и остальные девушки, они...
Репетитор вскинул руку, веля молчать. Рот Октопуса захлопнулся сам, без его на то воли.
— Его Императорскому Высочеству нужны послушницы, понимающие специфику, — наконец начал сановник, — а не Хранители, знающие в деле толк. Культ не готов жертвовать чистыми душами для таких прихотей. Потому просто делайте то, что вам сказали, Октопус. — Он опустил руку, и немота тут же спала с декана. — И держите щупальца при себе. Я думаю, намек был предельно ясен? Можете идти...
Большого труда стоило не хлопнуть дверью.
* * *
Анонис ждал в приемной. Выглядел сегодня необычнее, чем всегда, облачившись в национальные одежды вместо низменного лабораторного халата и мешковатых штанов. Темно-фиолетовый халат был перетянут шелковым поясом, черные волосы — распущены. Даже чешуя вдоль носа проступила, чего он в обычно не допускал.
— Хорошо имеет? — сощурил он глаза и улыбнулся. Вот только выглядел Анонис при этом зловеще. Звездунов покосился на него, но ничего не ответил и попросту покинул приемную.
Ананьев проводил его взглядом, а после, оценив стойки двух охранников, пошел получать свою порцию любви от начальства.
* * *
— Нет, ну ты видела, какая у него кожа? — тихо вздохнула Камилла, отвлекая всех от недвузначного откровения Хадисы. — Да мне надо неделю в молоке отмокать, чтобы такой лялей быть.
Хадиса лишь крепче поджала губы, вперившись взглядом в две мужские задницы. Влад и Самсон развернулись к ним спиной и тихо шептались о чем-то своем, перегнувшись через подоконник. Все бы ничего, но их брюки облепили узкие мужские ягодицы, словно вторая кожа, и теперь воображение бедной красавицы не давало ей покоя. Она ощущала в полной мере, как ее накрывает безумие. Как тогда, в день приезда. Словно издеваясь, девочки, сидящие возле нее, начинали тупеть на глазах. И, увы, Хадиса их престранные разговоры тоже списывала на свою силу, но ничего поделать с ней не могла.
— Блин, запара, — вздохнула Велена, внимательно осматривая свои руки. — Тебе вояж с молоком, а мне что со своими мозолями делать? Посмотри! — И она ткнула на огрубевшую кожу. — Да он же на меня такую даже не посмотрит.
— А ты свой скальпель в руку возьми, — нашлась Камилла. — Такой аргумент еще никто мимо себя не пропустил!
Самсон приподнялся и хлопнул друга по плечу, после чего довольно потянулся и мельком глянул на девчонок. Тут уж он неожиданно поймал на себе взгляд брюнетки и отвернулся, а Кирин в который раз тяжело и печально вздохнула:
— И задница у него аппетитная.
— Хорошая…
— Отличная… — подтвердили будущие светила медицины, вспоминая принца.
— И крепкая, — вставила последние слова Хадиса, даже не замечая, что говорит это вслух.
— Свезло тебе, ты ему понравилась, — дружелюбно подбодрила девушку Камилла. Велена, наоборот, фыркнула.
— Это он просто ее брата знает.
— Причем здесь мой брат? — удивилась Хадиса и, поняв, о ком толкуют девчонки, тихо рассмеялась. — Нет, эта бледнолицая пародия на Люцифера меня не интересует.
— А кто ж тебя интересует? — вдруг вклинился в их тихий разговор Самсон. Влад же стоял за его спиной и тихо посмеивался. Проклятие Рубина явно красило эту сдержанную устрицу.
Так некстати вспомнилась ее аппетитная попа, которая буквально этой ночью имела возможность побыть в его руках.
Вскинув на адепта взгляд, Хадиса на миг замерла, будучи не в силах ни отвести глаз, ни достойно ответить. Ее словно парализовало. Самсон же, не ожидавший, что она вперится в него взглядом, и сам замер, вопросительно вскинув белесые брови. Улыбка на его лице медленно расползалась, словно приглашала ответить, а Хадиса все больше и больше краснела… Пока не закатила глаза и не повалилась на диван всем своим телом. Камилла взвизгнула, подпрыгнув. Велена же, наоборот, схватила сомлевшую девчонку за лацканы ее форменного пиджачка и хорошенько встряхнула.
— Подъем!!!
Влад втихаря смылся к окну, давя непозволительную в данной ситуации улыбку. Самсон, в свою очередь, осторожно отодвинул Велену, вскинул Хадису на руки и решительно потопал на выход.
— Я в медпункт! — оповестил он секретаря и, размашисто шагая, скрылся за дверью.
— Настоящий мужчина, — умилилась Марита, наблюдавшая за разыгравшейся сценой с завидным секретарским спокойствием.
* * *
Дверь за госпожой Борин смачно захлопнулась, оставив Его Высочество Максимилиана Дрейка наедине с ее прелестями, то есть, персоной. Оторвав взгляд от глубокого декольте, ничуть не прикрывавшего пышной, даже упругой, на его взгляд, груди, парень присел в кресло, в котором уже сидел ранее, и откинулся на мягкую удобную спинку.
— Так на чем мы закончили? — поинтересовался он. Госпожа Борин плавно обогнула свой стол, раскачивая широкими бедрами, утянутыми в узкие брюки, и, жеманно улыбнувшись, проворковала:
— Вы собирались подписать договор об учебе в нашей великой Академии.
Дрейк удивленно вскинул правую бровь.
— Разве? По-моему, я собирался перевестись сюда за просто так.
Сделав страшные глаза, Эвереста медленно опустилась в свое кресло, после чего схватилась за сердце, как раз где-то в районе неприкрытой груди.
— Да как… как Вы… Мне ж без договор-ра никто не поверит, что Вы з-здесь учитесь, — начала она задыхаться.
— Давайте-ка я для начала его прочитаю, — быстро согласился принц, лишь бы не наблюдать всю эту трагикомедию. — И, прошу, не надо мне еще час вещать о прелестях вашего вуза…
— Академии, Ваше Высочество, — мягко поправила его Эвереста, быстро успокаиваясь. — У нас Высшая Академия демонизма и магии!
— Ну, хорошо, — вздохнул Максимилиан, вчитываясь в первые строки.
Минута шла за минутой, строки были мелкими и мерзопакостными. И если бы он не был особой, вынужденной изо дня в день знакомиться с юридическим изложением текстов, он бы сейчас думалку сломал… Потому что даже у его подкованного мозга извилины начали в трубочки сворачиваться.
* * *
Ананьев в задумчивости крутил в пальцах флакон с прозрачной жидкостью. Хрустальный бутылек был мастерски вставлен в серебряную оправу. Тонкие металлические ветви оплетали его, крепко держа и не оставляя ни малейшего люфта. Серебряные птицы, будто живые, унизывали композицию, словно бусинки. Глаза их блестели гранеными самоцветами. Недешевая емкость.
— Что это? — поинтересовался он, подняв взгляд на Репетитора.
— Наркотик. — Сановник сощурил глаза и улыбнулся, не без удовольствия наблюдая за реакцией Ананьева. — Я хочу, чтобы ты его проверил.
— На скольких? — Вопрос Кнута был незамедлительным. Взгляд стал цепким, но больше он ничем не выдал своей напряженности.
— На всех. — С этими словами Его Умнейшество поднес к губам серебряный кубок, до краев наполненный обычной водой. Он никогда не пил ничего, кроме воды. Это декан знал точно, и это его всегда смущало.
— Это против правил, — в конце концов ответил Анонис, все так же продолжая рассматривать флакон.
— Здесь все против правил, иначе зачем Высшей академии демонизма и магии столь высокие стены? — Голос Репетитора был мягок. И все же Ананьев чувствовал в нем угрозу. — Распылите это в воздухе сразу, как покинете мой кабинет. Особо уделите внимание своим ощущениям. К понедельнику отчет должен быть у меня. И, пожалуйста, это сугубо ваше задание. Никто не должен знать.
— Даже госпожа Борин?
— Даже она.
То, что Репетитор лично не боялся действия наркотика, немного расслабило. Конечно, у него могло быть противоядие на такой случай. И все же это меняло ситуацию в целом.
— Хорошо. Но я хочу образец противоядия.
— Само собой, — мягко улыбнулся репетитор, и вскоре в руках Анониса было уже два флакона.
Для распыления хорошо подходила вентиляционная система. Но Ананьев не был бы деканом последние двадцать лет, если бы во все так безоговорочно верил. Сначала он испробует действие на ком-то одном. К примеру, на Октопусе…
Мысль развеселила. Летучесть вещества была только на руку.
Глава 25
Глава 25
Мир раскачивался с завидным постоянством. Ритмично и неустанно. Перед глазами проплывал пустынный коридор и знакомый вид из окна. Неужели опять медицинское крыло?
Несли ее уверенно и без особого напряжения. Шаг был пружинистым. Взгляд скользнул вверх, отмечая знакомый подбородок...
Последнее, что помнила Хадиса, — это его пристальный взгляд, а далее у нее помутнело в глазах. Она чувствовала, как падала, и слышала, как он обещал отнести ее в медпункт. Но отреагировать уже не могла, проваливаясь в беспамятство.
От ректорского кабинета путь длинный. Она, небось, минут пятнадцать-двадцать проспала. Самсон опустил на нее взгляд, но больше никак не отреагировал на ее пробуждение. Хадиса тоже молчала, даже не пытаясь двигаться. Она чувствовала себя слишком уютно на его руках, и отчего-то вовсе не хотелось прерывать сложившуюся идиллию.
Комично, правда. Какая идиллия может быть между адептом и послушницей?
— Ты слишком тихая, — неожиданно прошептал Самсон, и Хадиса вновь поймала его взгляд. — Необычно для демона.
Хадиса промолчала, не зная, что сказать. Ее учили молчать, сколько она себя помнила. Ее беспрерывно учили тому, чего ей не положено делать, а что-то и вовсе было запрещено. Не сказать, что это было неудобно. Держать мнение при себе — всегда хороший навык. Однако...
Сейчас ситуация требовала напора, свойственного Ррухи или сестрам, а не ее коматозной инертности.
— Поставь меня, — прошептала она тихо. Самсон услышал. Поставил на ноги и неожиданно разгладил на ней одежду.
— Сойдёт... Ну что, красавица, в медпункт или на пары?
— В подсобку, — на полном серьёзе ответила Кирин и только тогда поняла, что ляпнула. Однако сил хватило не отвести от него взгляд. — Я не это имела ввиду...
— Язык мой, враг мой? — улыбнулся Самсон, припоминая проклятие Рубина. Забавный эффект. Надо бы глянуть, что на ней ещё висит. Он коснулся ее плеч ладонями и мягко толкнул к стене. Упершись в стену руками по обе стороны от ее головы, он наклонился. Сейчас их лица были слишком близко, отчего начинало дурманить голову.
— Подсобка, знаешь ли, не самое удобное место для близкого общения.
— Кор-ридор л-лучше? — заикнулась Хадиса, чувствуя, как нарастает в ней то самое, уже ставшее привычным, возбуждение.
— Так хочешь уединиться? — Его голубые глаза смотрели слишком пронзительно, отчего перехватывало дыхание.
— Я н-не...
Он склонился ещё ближе, почти касаясь ее губами... А после, выдав смешок, подул на ее губы.
— Не шевелись, болезная.
Тем временем кожу демоницы прочертили алые линии. Они переливались огнем и однозначно жгли. Девушка дернулась, ощущая их, но не видя. Самсон слегка отстранился, разглядывая и оценивая их количество. Их было предостаточно, если не много. И слишком въевшихся старых, и совсем свежих, едва успевших уцепиться. Они виднелись за ушами, над глазами, вдоль шеи. Послушница сидела в них, словно в коконе.
— Кто-то славно резвился... — Стараясь не задеть наложенный Рубином «Язык», он коснулся одной из линий, прочертивших ее лицо, и, подхватив ее, словно нить, дёрнул на себя.
— Что т-ты дел-лаешь? — Голос Хадисы дрожал, она не замечала ни навешанных на нее проклятий, ни их действия. Но то, как они вспыхивали, сгорая, она увидела во всей красе.
— Убираю проклятия. Вот заикание... — Он дёрнул уже другую нить, и она тут же вспыхнула. — А это неуравновешенность ... Хотя его явно сделали с ошибкой. Ты непрошибаема. Знаешь, что? — Он коснулся ее подбородка, внимательно разглядывая очистившееся лицо. — Советую тебе быстрее пройти ритуал посвящения. На тебе даже слабой защиты от проклятий нет...
— Почему ты мне помогаешь? — шепотом спросила девушка, удивляясь тому, как просто ей дались эти слова. Значит, все же проклятие…
— А почему ты на меня пялишься?
— Мне нравится... — Она опять не отводила глаз.
— Вот бесстыжая. — Он осторожно заправил мешающий ему локон за левое ухо. На виске приютилась слабо мерцающая звёздочка, которой он раньше не заметил. — Не будь на тебе этой гадости, сказала бы что-то другое... — Он поддел очередное проклятие, завернувшееся спиралью вокруг мерцающей точки. Теперь это было "Спокойствие".
— Ты меня поцелуй, может, и скажу... — прошептала Хадиса. Рука Самсона дрогнула, и он отпустил неожиданно крепкую нить назад. Пришла мысль, что некоторые вещи надо оставить такими, как есть. "Спокойствие" было слишком сильным, наверное, потому "Неуравновешенность" не работала. Защита с помощью проклятия?
— Что не так? — Ее голос изменился, стал более чувственным. — Я недостаточно привлекательна?
Самсон шумно выдохнул. Коснулся ладонью ее щеки, опустился к шее, слегка сжимая ее сзади, притянул Хадису к себе.
— Не фанат девственниц, — прошептал он ей на ухо. А после действительно поцеловал, чисто по-дружески, едва коснувшись губ. Внутри все взбунтовалось. Демоница застонала и потянулась за чем-то большим, а он лишь рассмеялся ей прямо в губы...
Половая тряпка опустилась на их головы слишком неожиданно.
— Ах ты ж засранец! — вскрикнула Полева. — Я тебя предупреждала!
Затолкав парня в палату, она закрылась изнутри. Ее крики продолжались уже за дверью. Хадиса закусила губу. Любопытство неожиданно взыграло в ней с необычайной силой. Прислонившись к двери, она попыталась подслушать, но ничего, кроме отдельных слов, разобрать не смогла. Нахмурившись, она склонилась над замочной скважиной, пытаясь разглядеть происходящее.
— О чем это они говорят? — Как Хадиса ни вглядывалась, но услышать она не могла — орган не тот. Да и по губам сквозь такую мелкую щель ничего толком не прочитать.
— Наверное, о чем-то интересном? — послышался ответ за спиной.
Резко подпрыгнув, девушка встретилась взглядом с деканом Октопусом Звездуновым. Красив, чертяка...
Собственная мысль привела в шок, отчего щеки начали гореть. Что-то Самсон сделал с ней. И в полной мере она осознала это только сейчас, когда медсестра орала на адепта за дверью, а Октопус стоял напротив в своем недешевом костюме. Взгляд его был хмур, на лице застыло сосредоточенное выражение, пробившись едва заметными морщинками на лбу. Дыхание было шумным. Зрачки расширенны. И все это как-то неожиданно красило его. Обойдя студентку, Октопус потянул на себя дверь кабинета и, приветственно кивнув находящимся внутри, поинтересовался:
— О чем толкуете?
— Отчитываем, господин Звездунов! — гаркнула Полева. Декан удовлетворенно кивнул и, прикрыв дверь, обратился к Хадисе.
— Вот так оно делается, Кирин. — Мягко улыбнулся он и тут же посерьезнел. — А то, что сделали вы, хранителя недостойно. Я надеюсь, вы усвоили урок?
— Да, извините, больше не повторится, — нервно прошептала девушка, желая провалиться на месте.
— Заметьте, Хадиса, я знаю вас и по имени, и по фамилии, надеюсь с вашей стороны на ответное знание.
Сглотнув, она, не веря собственным ушам, уставилась на него. Серьезно? Это было похоже на: "Я прицепился к вам, как репей, и просто не знаю, о чем говорить".
— Непременно, господин Октопус Звездунов.
— Фух, — выдохнул декан и приобнял девушку за плечи. — А я уж подумал, что моя лучшая студентка помутилась рассудком.
Хадиса сглотнула, переведя взгляд с его руки на своем плече на вполне миролюбивое и непривычно дружеское лицо.
Лучшая студентка? Что вообще происходит?
Словно чистейшее издевательство, внутри опять начали порхать бабочки. У нее маразм или полная неразборчивость в мужчинах? Или это сила на новый пик вышла?
— Руку уберите, пожалуйста... — прошептала Хадиса, чувствуя, что ей даже не пришлось бороться с заиканием. Значит, Самсон действительно снял проклятие…
Словно не услышав ее просьбы, Октопус продолжал вести себя странно. Подхватив Хадису за локоток, повел ее в сторону вестибюля.
— Я слышал, вы у ректора имели счастье наблюдать за Его Высочеством Максимилианом?
— Да… — осторожно кивнула Хадиса, чувствуя, как начинают подгибаться коленки. Кажется, еще утром у нее не было такой реакции на него. Может, Самсон не только с нее снял ненужное, но и навешал чего лишнего? Мужчина тем временем чуть склонился и прошептал:
— А не мог бы я вас попросить избегать подобных встреч, Кирин?
Девушка задумчиво кивнула, не сводя пытливого взгляда со своего декана.
— Вы были одной из лучших в Институте благородных девиц. И, надеюсь, станете такой же на факультете хранителей.
Он точно не в себе... С сумасшедшими, пьяными и проклятыми лучше оставаться сдержанным. Целее будешь.
— Я тоже надеюсь, — решила не спорить.
— Чистота помыслов для Хранителя — одно из первых и важнейших качеств, — продолжал он дальше, цитируя одно из важнейших правил кодекса. — Я, конечно, осознаю, что вы не застрахованы от безобразия, которое может творится вокруг вас, вы только познали свою силу. Но вы научитесь. И вы обязаны быть еще более сдержанной, чем всегда. Даже в мыслях. Вы понимаете? Никаких парней... Никаких совместных тренировок, никаких разговоров на неэтичные темы. Так мы точно ослабим вашего суккуба...
Золотая печать вспыхнула между ними.
— Первое предупреждение, — прозвенел в ушах голос ректора. Октопус замер, словно заколдованный, глядя на печать. Мысль о том, что что-то идет не так, слабо забилась в его голове и сразу иссякла. Хадиса и сама остановилась. Уверенно взглянув мужчине в глаза, она улыбнулась.
— Господин Звездунов, я вас услышала. — Она выверенным движением накрыла ладонями свою грудь в области сердца и заверила: — Как будущий истинный Хранитель, буду блюсти каждую душу, попавшую в поле моего зрения.
Оставшись довольным данной клятвой, Октопус довел девушку до аудитории и, открыв дверь, пропустил ее вперед. Сорок три пары глаз, принадлежащих послушникам, тут же повернулись в их сторону. Пройдя на свое место, Хадиса наконец вздохнула спокойно. И только когда она заметила на парте свою сумку, то вдруг осознала, что забыла ее утром в другой аудитории. В такие моменты она очень любила своих подруг.
— Ты вся светишься, — прошептала Ррухи, опять обтягивая рукава. — Что-то случилось?
— Ага, — кивнула она, вытаскивая на парту свои ручки и тетрадь. — Самсон Виртуозов кое-что сделал... После расскажу.
— Это когда ты в обморок упала? — обернулись с передней парты близняшки.
— Даже не буду спрашивать, откуда вы знаете, — покачала головой Хадиса. — Кстати, спасибо, что забрали сумку. — И, открыв тетрадь, она обратила все внимание на кафедру.
— Не за что, — улыбнулась Ррухи, последовав примеру Кирин.
Октопус тем временем деловито открыл дипломат и вытащил записи. Взял мел и начал писать на доске, попутно цитируя:
— Сегодняшняя тема… — Послышался его неожиданно мягкий голос, еще пару часов назад казавшийся неприятным и жестким. — …будет о половом влечении в жизни Хранителя. Первый пункт плана: половое влечение и его значение… Пункт два: половое влечение в истории демонических государств… Пункт три…
Аудитория зашумела скрипом ручек. Послушники начали бросать на друг друга странные взгляды и жестикулировать. Что-то явно шло не так.
— Думала, будет что-то интереснее, — пожаловалась тем временем Ррухи. Хадиса недоумевающе на нее глянула.
— Это что, например?
— Ну… половая практика, — усмехнулась она.
— Тише… — фыркнула одна из сестер, метнув злобный взгляд через плечо. — Он повторять не будет!
Вздохнув, Хадиса все же принялась записывать. Отчего-то ей казалось, что даже ее почерк начал меняться.
Глава 26
Глава 26
Подписав договор о зачислении своей высокородной персоны в Высшую академию демонизма и магии, Его Высочество принц Максимилиан Дрейк протянул ректору ее копию договора и сдержанно улыбнулся.
— Меня устроят апартаменты с видом на сад, — заметил он. — Не менее четырех комнат, завтрак подавать в…
Заслушавшись, Эвереста даже пропустила часть того, что он говорил, мимо ушей. Благо, самопишущее перо строчило пожелания венценосной особы с завидной скоростью, не забывая окунаться в чернильницу раз за разом и смахивать на стол черные кляксы. Разобравшись с пожеланиями принца и лично вручив ему ключи от «апартаментов» с видом на заунывный, даже отдаленно не напоминающий сад пейзаж, усталая женщина наконец впустила в кабинет тройку студентов. Точнее, одного провинившегося Влада, одну пострадавшую Камиллу и одну Велену, что была тут «за компанию».
— Где остальные? — Голос Эвересты, как ни странно, был полон сил и энергии.
— Эм… — сразу вклинилась секретарь, сжалившись над студентами. — Самсон… То есть, студент Виртуозов отнес Кирин в медпункт…
— Хм… — протянула Эвереста, покачиваясь в своем кресле не двух задних ножках. Не нравилось ей, как это прозвучало. Виртуозов Самсон и понятие «медпункт» были несовместимы… Точнее, состыковались эти два понятия извращенным и весьма недетским способом. Ибо трио «Самсон — девушка — кровать» неизменно и всегда характеризовалось уроком биологии…
— И как давно они ушли? — Вопрос теперь адресовался непосредственно Марите. Еще не хватало, чтобы заинтересовавшую Его Высочество девушку, хм… отпестили тычинкой.
— Минут пятнадцать назад, но… я успела отправить вдогонку Октопуса, — сразу успокоила начальницу Марита и улыбнулась. — Он обещал глаз с нее не спускать на лекции.
— Прекрасно, — сразу же успокоилась Эвереста и обратила свой взор на троицу ребят. — Ну что, соколики, рассказывайте, что у вас произошло?
— Он заставил меня канкан танцевать, — сразу сдала Влада Камилла и ткнула в него пальцем, — привселюдно!
— И юбка твоя небось к поясу задралась, — хмыкнула ректорша и, оценив набедренные повязки обеих девочек, добила ее своим вопросом: — Трусы хоть надела?
Щеки девушки сразу налились багрянцем, резко контрастируя с пышной белобрысой шевелюрой.
— Ладно, не парься… — махнула на нее рукой Эвереста и, поднявшись, обошла стол и встала у единственного окна, развернувшись спиной к присутствующим. Пейзаж открывался незавидный. Причиной тому была Огненная река. С виду она казалась совсем безопасной, если бы не одно «но». Как только садилось солнце, поверхность реки вспыхивала, и казалось, что не вода течет в ней, а самое настоящее пламя. Жар от нее шел соответствующий, так что при особом желании и еду на ее огне можно было приготовить, и заодно самому в ней свариться.
В таких условиях не то чтобы деревья — трава расти не хотела.
А ведь надо, чтобы была зелень, иначе принц сбежит еще до конца испытательного строка. И по договору тогда придется уплатить немалую неустойку… А потом еще и разбирательство будет на тему целевого использования средств, а там и вопрос о профпригодности будет не за горами… Но принца заполучить в студенты — дело респектабельное… Это ж можно будет и цену за учебу поднять, и зарплаты. И качество преподавания…
Надо палисадник хотя бы… так, чтобы из окна апартаментов на четыре комнаты было видно. А для палисадника почва нужна не здешняя, да и агроном толковый... Однозначно.
— Мухотряскин, сад за окном видишь? — вкрадчиво поинтересовалась ректорша, уже зная ответ.
— Нет… — удивился адепт. Обычно если Борин начинала обращаться по фамилии, это означало, что сейчас будет стремно. Весьма стремно. Оставалось только догадываться, что эта женщина удумает сейчас. А Эвереста тем временем ухмыльнулась. Конечно, этого никто не увидел.
— А ректора нового хочешь? — еще слаще спросила она, доводя вмиг растерявшегося Владислава Мухотряскина до нервной дрожи.
— Ммм… нет? — В его голосе явно прозвучала неуверенность.
— Как хорошо, что мы друг друга понимаем, — удовлетворенно вздохнула Эвереста и, обернувшись, внимательно взглянула ему в глаза. — У тебя времени до утра. Можешь делать, что хочешь, но завтра к семи утра должен быть сад.
— С цветочками? — решил уточнить парень, не веря своим ушам.
— С де-ре-вья-ми! — поправила его женщина и тут же обратилась к девочкам. — Велена Липка и Камилла Рылова, за вами проект, и вы же отвечаете за исполнение. Задание ясно?
— Госпожа Борин, а нас-то за что? — возмутилась Веленка.
— За голый зад! — гаркнула Эвереста, ударив кулаком по столу, отчего последний затрещал. — Вопросы?
Вопросов не было.
* * *
— Да чтобы ей в болото провалиться, в новом платье… Да чтоб силикон по дороге на свидание потерять… Да чтоб больше лифчика на себя не нашла, — шипела себе под нос Камилла, фурией летя вперед на своих двух.
Попадавшиеся на пути студенты едва успевали увернуться, и тому была веская причина. Глаза девушки сейчас метали молнии, миловидное личико было искажено отвратительной гримасой, рот сыпал проклятия, а наэлектризованные от переизбытка энергии волосы клубились над ее головой. И все бы ещё ничего, но кожа красавицы вбирала в себя нездоровый салатовый румянец, выдавая в ней орочьего отпрыска.
Раздосадованная Велена, не отставая, шла следом, чертя в голове возможный план будущего сада. Вот только беда — деревья взять неоткуда, цветов в ближайших десяти километрах тоже не наблюдается… А все почему? Потому что их непростая Академия принимает на учебу незаурядных ребят и уж подавно располагается не в обычных землях. Не спроста же стены тут невозможно перепрыгнуть даже при помощи магии.
Как ни крути, а с учетом временных рамок это задание было невыполнимо.
— Вот тебе и чудная настойка, — выдохнула наяда, когда спустя минуту они вышли в центр площади. Огненная река проложила свой путь левее. Вокруг, кроме построек, ни травинки… Даже мха не наблюдалось. Зато есть река. Обычно это был плюс. Но и река обычно была самая заурядная.
— А кто вам настойку пообещал? — неожиданно поинтересовался Влад, который все это время молча следовал за девчатами. Опустив руки в карманы, он спокойно встал меж двух представительниц факультета магической медицины, ничуть не беспокоясь о невыполнимости их общего «наказания».
— Кто-кто… — фыркнула бывшая Влада.
— Конь в пальто?
Недобро зыркнув на парня, Велена тяжело вздохнула.
— Преподша наша по амагической биологии, когда просила Камиллу к Борин отвести… Так и сказала, что у ректора есть чудная настойка.
— Угу… — шмыгнула носом Камилла. — Настойку небось сама выпила перед тем, как решила обременить нас заданием.
— Все может быть, все может быть. — Влад задумчиво приложил палец к подбородку, осматриваясь вокруг. Ну, так что делать будем?
Девушки переглянулись, потом вновь опечаленно взглянули на адепта.
— Будем? — наконец выдала Рылова. — Ну уж нет, Мухотряскин, нам сказали контролировать, а вот ты делай все, что хочешь, и времени у тебя до утра.
— Супер. — И Владислав вскинул руку вверх, прощаясь. — Тогда пойду проветрюсь. А то все это так утомительно…
И, показательно зевнув, направился в сторону столовой.
— Я ж его ур-рою, — прошептала Камилла, а затем отдала громкий приказ: — А ну стоять!!!
Однако Влад Мухотряскин в носу имел ее приказы. Насвистывая песенку, он преспокойно шел по мощеной площади, когда за его спиной послышался скрежет. В следующую секунду мостовая под ногами вздыбилась, исходя огромными трещинами, испещряя сложной паутиной провалов всю площадь. В эпицентре локальной катастрофы стояла тяжело дышащая зазноба. Глаза ее метали молнии пуще прежнего, а кожа ее позеленела окончательно, делая ее милые черты устрашающими.
— Мухотряс-с-скин… — прорычала она, медленно ступая к повалившемуся на землю парню, потом так же медленно приподняла правую руку со сжатым кулаком и со всей дури вновь ударила ею по земле. Камни под ее тяжелой рукой пошли несвойственными им волнами и трещинами. Влад же поспешил подняться и кинулся наутек.
— Как дети малые, — вздохнула Велена, рассудив, что сейчас лучше держаться от этих двоих подальше. Тем более, что есть чем заняться.
* * *
— Смотри, Марита, какие молодцы, — умилилась Эвереста, наблюдая за тем, как Камилла Рылова бомбит площадь, а Влад услужливо показывает ей оставшиеся целыми клочки мостовой. — Со всей ответственностью принялись за дело!
Секретарша же неосознанно опустилась в ректорское кресло, в ужасе смотря на творящееся безобразие. Особенно мрачно на фоне всего происходящего за окном выглядела Велена Липка, присевшая на один из вывернутых исполинских булыжников и что-то сосредоточенно пишущая в тетради. У секретарши сложилось твердое подозрение, что то было завещание.
— Кстати, — она взглянула на Мариту. — Что с журналистом?
— Каким?
Эвереста нахмурилась.
— Тем, что пробрался вчера ко мне в кабинет. Ты записку вообще видела?
— Так там ни о чем подобном не говорилось. Говорилось лишь о том, что будете с утра с комиссией.
— Принеси... — требовательно попросила Борин, а когда получила лист на руки, раздосадовано потерла подбородок.
Записка действительно была уполовиненна, и это крайне озадачило.
— Ладно, сейчас разберемся, — решила она, подавив нарастающее раздражение. — Пойдем, проинспектируем защиту. Хотя нет, для начала пообедаем.
Происходящее ей не нравилось, но это не значило, что стоило отказываться от еды.
* * *
— Тише! — фыркнула одна из фей, метнув недовольный взгляд через плечо.
Но уже было поздно. Декан Звездунов услышал. Не успела Ррухи отреагировать на слова подруги, как невидимая рука выдернула ее из-за стола и начала мотылять из стороны в сторону. Зависнув над аудиторией вниз головой и чувствуя, как чужая сила тисками сдавливает ее правую щиколотку, девушка жалобно взглянула на Октопуса.
— Из-звините, господин Звездунов.
— Процитируй пятое правило Хранителя, — строго велел декан и, нахмурившись, сложил руки на груди.
— Светлый помысел и невинность мысли — залог крепкой семьи и крепкого государства, — как на духу выпалила она. Одна из рядом сидящих послушниц спрятала лицо в ладонях. И Хадиса ни капли не удивилась ее реакции: Ррухи забыла еще добрую треть пятого пункта Кодекса.
— Чудесно, — улыбнулся Октопус и, отвернувшись, продолжил писать на доске.
— Декан Октопус, отпустите меня! — Ррухи попыталась вывернуться из магического захвата. И было бы смешно, если бы не одно «но». Никто из присутствующих не смеялся, хотя было над чем.
— Хадиса, сделай что-нибудь, — обернулись к чернявой близняшки. — А то ей последние мозги отшибет.
Девушка смотрела на подругу растерянным взглядом. А что она могла сделать в этой ситуации? Сил не хватит раскрыть магический капкан. Да еще и в результате сама головой повиснет. А если...
Пятый пункт она запомнила хорошо... Вот если бы спросили сто пятый, то тогда да, проблема...
— Пусть не туманит разум женская грудь и не горит огнем сердце от вида мужской стати. Светлым помыслом и невинностью мысли, терпением и благородным делом Хранитель становится залогом крепкой семьи и сплоченного государства. — В звенящей тишине, в которой даже легкое шуршание мела казалось громким, ее голос был слышен идеально.
Послушница, прятавшая в ладонях лицо, теперь покрутила пальцем около виска. Кто-то постукал себя по голове. В принципе, Кирин и так поняла, что зря сказала.
Октопус Звездунов медленно обернулся и смерил поднявшуюся девушку обманчиво улыбчивым лицом.
В следующий миг невидимая рука вздернула пискнувшую девушку под потолок.
— Итак, записываем, — продолжил декан, словно ничего не произошло, и начал бегло диктовать информацию касаемо первого пункта плана. В аудитории бойко зашуршали ручки, заскрипели карандаши. Хадиса печально вздохнула под потолком.
Что-то определенно шло не так.
* * *
Анонис Ананьев задумчиво сидел на крыше столовой и следил за поведением Звездунова через окно. Расстояние было метров пятнадцать, но это не мешало видеть происходящее.
Ничего сложного в задуманном не оказалось. Он просто подсунул ему увлажненный веществом платок. Теперь же, наблюдая его не совсем адекватное поведение, он пытался понять надобность эксперимента в целом.
Да и на ком экспериментировать? На инженерах или артефакторах? Чтобы к утру здесь бегали боевые механизмы или, и того хуже, оживленные големы? Или, быть может, дать надышаться адептам, которые и без наркотика держат Академию в крепком кулаке?
Может, подойдут послушники?
Сомнение глодало. Ощущение было, что проводят не медицинский, а исключительно социальный эксперимент. Потому что доза была малой, а зона поражения — обширной.
В конце концов, так и не придя к однозначному выводу, Анонис решил, что распылит четверть флакона локально в зоне столовой и таким образом поразит многих, но не всех. А значит, эксперимент будет вполне подконтролен.
Анонис усмехнулся. Он любил эксперименты. Этот обещал быть веселым.
@темы: Кодекс Хранителя