Старенькое

[KeyLoKOROLI]

Автор: Катруся Лукіна (Key Lo)
Назва: По ту сторону Рубежа
Жанр: триллер наверно...
Предупреждение : смерть персонажей
Размер : 10 страниц



Введение

Он получил имя сразу как только родился в этом мире. Память прошлой жизни трусливо убегала в подсознание за ненадобностью и теперь ее место занимала новая, искусственная, более нужна здесь, по ту сторону смерти.
Очертания комнаты появлялись медленно и с тем, как они все больше и больше становились реальными, Его воспоминания менялись. Родной сердцу мир теперь был закрыт. Но разве надолго? Какой-то там посмертный срок. Он поймает всех кого надо и вернется почти героем.
— У вас мальчик!
Послышалось где-то со стороны и белые стены начали плыть перед глазами. Стало холодно. Резкая боль в груди, Его начали чем-то окутывать. Низкий потолок комнаты неприятно жег глаза своей белизной, и от этого хотелось кричать. Не успел подумать, как горло свело непонятным спазмом, и Он услышал собственный визг. Какой ужас... Неужели Он не может контролировать собственные связки? Попытался сказать всем "привет", но вместо него услышал смешное бульканье... Нет, Нет, Нет ... Не к этому его готовили. Хотел обернуться, но не смог — его крепко держали чьи-то руки ... Неужели он такой маленький? Большие коричневые глаза нависли над ним.
— Мой Мишенька ... Будешь Шепотовым Михаилом Максимовичем малыш ...
Это что, к нему обращаются? Вот уж нет, барышня, извините. Вы меня не интересуете. Попытался оглянуться, напрасно. Мышцы атрофированы. Тьфу ты, какие атрофированные? Он только что родился, они даже не развиты! Проблема. Сколько нужно времени, чтобы развить тело? Попытался вспомнить хоть что-то из прошлой жизни и не смог. Подсознание трусливо выдавало лишь понимание фраз, которые он сейчас слышал вокруг себя. Попытался сосредоточиться ... Черт. Крепко заблокировали. Правильно, что бы не сказал чего лишнего... Отключившись от разговоров начал наблюдать за огоньком на потолке… Жаль, что уже забыл, как он называется.


№ 1


— Не плачь ты. Ребенок умный, когда-нибудь да ... — Оксана уверенно склонилась над сестрой. Но та словно не слышала, заливалась слезами и пила какой-то дешевый коньяк:
— Не могу больше. Не хочу! За что мне такое? Люди же ...
— Ну что люди? ЧТО ЛЮДИ?! У одних дауны, у вторых калеки... А у третьих и того хуже. А у тебя сын. Красивый, здоровый, умный... Подумаешь ...
Едва не сказала лишнего, с силой прикусила язык. Диагноз у ее племянника был звучным — аутист.
— Дура ты... С тобой бы твой ребенок не разговаривал! Он же даже не заплачет, не пискнет… Я уже не прошу, чтобы говорил!
— Слушай, а может врачи ошибаются? Может не аутист он, а просто немой? Сама говоришь, что не пискнет даже ...
— Не немой... кричал раз.
— Вот видишь, а ты говорила, — но увидев разочарованный взгляд сестры, умолкла.
— Сразу после родов кричал. Испуганно, словно не мог остановиться, а потом, пропищав что-то, умолк. Ни на кого не обращает внимания ... О Господи ... НЕ МОГУ Я ТАК БОЛЬШЕ! Оставь меня в покое.
—Как знаешь.
Оксана вышла из кухни. Немножко постояла в темном коридоре, будто собиралась с мыслями, а затем направилась в детскую. Мальчик сидел за столом и уверенно складывал новенькие пазлы с изображением замка. Закрыла за собой скрипящие двери. Он не обратил внимания. Русая головка склонилась над столом и, время от времени, поворачивалась к горке пазлов, в поисках нужного кусочка.
— Привет Мишенька. У меня есть для тебя хороший и веселый подарок.
Безрезультатно. Его рука в очередной раз потянулась за цветным куском картонки.
— Я принесла тебе новую книгу. Это энциклопедия.
Мальчик резко выпрямился, обернулся и впился в женщину проницательным взглядом огромных карих глаз. Долго так смотрел, потом встал, улыбнулся и протянул руку...
И так всегда. Черт, как же ей было жаль Аленки. Кто бы мог представить, что за чадо она себе родит?
— Она в коридоре ... в синем кульке.
Мишенька уверенно вышел из комнаты. Она осмотрела ее. На стенах карты городов, на потолке простая люстра-тарелка. Шкаф с одеждой и шкаф с книгами. В комнате была идеальная чистота. Хоть это хорошо. Быстренько скользнув взглядом по названиям книг — обратила внимание на криминалистику и судмедэкспертизу. Книги были новенькие, а содержание явно не для восьмилетнего ребенка. Двери тихонько скрипнули. Оксана обернулась. Заметила, что мальчик листает книгу как-то наиграно, не так как всегда. Нет того увлечение, что ли… Затем поняла, что это не энциклопедия, а женский роман. Черт.
— Мишенька, ты не ту книгу взял. Нужно было брать ту, что поменьше размером.
Ребенок яростно посмотрел на тетю и снова вышел из комнаты. Женщина непроизвольно сглотнула. Таких злых глаз она еще не видела. Неужели он сердится? А так с виду и не скажешь...

***
Уже было поздно. Возвращалась домой. Луна едва просвечивала сквозь облака. Звезд вообще не было видно. Фонарь не в последний раз замелькал и угас. Еще сильнее укуталась в плащ. Ей никак не шел из головы тот взгляд. Злой, ненавистный ... немножко настороженный. Нет, те другие дети ... другие аутисты не так себя ведут.
Оксана не раз общалась с другими больными аутизмом детками и видела... Ни один, ни один из тех девочек и мальчиков еще не смотрел на нее с такой лютой ненавистью. Даже не заметила, как ноги сами вынесли ее на автобусную остановку. Невольно замерла. Было пусто и поздно. По идее у нее еще полно шансов попасть домой. А может лучше вернуться к сестре?! Может рассказать ей? Не поверит... В какой-то миг сзади что-то хрустнуло. Испугалась. Обернулась ... На фоне деревьев никого не было видно... сначала.
— Миша? Что ты здесь делаешь?
Мальчик сделал еще один шаг к ней. Его русые волосы взблеснули под оранжевым фонарем.
— Тетя Оксана... Я хочу кое-что сказать… вам, — тихо прошептал он.
Что-то оборвалось внутри, будто ремень, от чего сердце начало биться, словно остервенелое. "Миша говорит, Мишенька говорит", — в такт сердцу пульсировал мозг. Женщина смогла выдавить из себя только: "Господи".
Мальчик подошел еще ближе. Говорил тихо, словно боялся свидетелей. Хотя какие свидетели? Все пространство вокруг них был пустым ...
— Мальчик мой, я так рада, так счастлива ...
Не осознала, как бросилась, чтобы обнять... Прочь все подозрения, сомнения… Прочь все непонимание! МИШКА ГОВОРИТ! Он НЕ больной. В какой-то миг что-то взблеснуло перед глазами и резкая пульсирующая боль разлилась по шее, вытягивая наружу все ее естество...
Он аккуратно вытер лезвие носовым платком, затем, так же тщательно стер отпечатки на рукоятке. Уже через мгновение нож валялся в мусорном баке. Стало спокойнее. Тетя еще что-то булькала и хрипела. Пусть хрипит, пусть злится. Заслужила.
— Знаешь, тетя Оксана, меня всегда интересовало, где я прокололся. Почему ты никогда не верила в мою болезнь?.. Хотя нет, можешь не рассказывать. Не интересно ... Ты ведь и так больше ничего никому никогда не скажешь.
Карие глаза Оксаны болезненно всматривались в него, а потом замерли. Остекленели... Все-таки он солгал. Ему действительно чертовски хотелось знать, где был прокол.
Оставив мертвую женщину на остановке, побежал домой. Скоро труп найдут, а тогда... Лучше милицию ждать дома…



№ 2

Кухня была небольшой. Холодильник, стол, тумбочка, плита и раковина. Зато все новенькое. Ася досыпала в тесто муки и продолжила месить... Правда, через секунду остановилась и глянула на экран. Телевизор был маленьким, а потому легко поместился на холодильнике. Оставив тесто в покое, вытерла ладони о подол фартука. Новости ее шокировали. Руки вмиг неприятно задрожали. Девушка увеличила громкость.
— Очередная жертва Львовского маньяка, — говорил диктор, — Ею стала сорока семилетняя Лодьева Альбина Степановна. Как и у предыдущих жертв, у этой несчастной была перерезано горло ...
Что-то неприятно кольнуло в сердце... На мгновение сжалась. Четвертая жертва. Первой была Поля вторым Васька, третьим Серий. Теперь эта Альбина ... Сколько еще есть тех, кого она не знает? Сколько еще осталось?
Диктор продолжала:
— Правоохранительные органы молчат. Как и в предыдущих случаях, они заявляют, цитирую, что: "Никакого маньяка нет, это лишь игра воображения наших добропорядочных львовских жителей ..." Сколько еще людей должно погибнуть, прежде чем милиция начнет действовать? Сколько еще должно произойти убийств? Это основные вопросы на сегодняшний день. Новый канал. Наш Репортер. С вами была Ирина Терезова...
Игра воображения? Ася со злости швырнула нож через всю кухню. ИГРА воображения! Туда же полетела миска с тестом ... Совпадение?! Невозможно... Почему никто не относится к этому всерьез? Это же очевидно. Они знали друг друга. В конце концов, они были членами одного клуба! Девушка упала на стул и впилась взглядом в нож, который теперь так некстати торчал из паркета. Убить мог только кто-то из них. Это же так просто... Кто-то, кто знал каждого. Неужели эта милиция такая глупая?
Что-то прозвенело. Оглянулась. Новенькая кухня еще не успела утратить того притягательного глянцевого блеска. Тихо ... вновь звон.
Нет, звук не отсюда, из другой комнаты. Сквозь заслон ошарашенных новостями мыслей наконец дошло что это мобильный.

***
— Алло? — послышался знакомый голос. Она чем-то была встревожена. Ясно чем. Женька улыбнулся про себя. Покрутив в ладони нож, проверил пальцем лезвие.
— Ась, это я. Слышала новости?
— Слышала ... Жень, это правда? Альбину убили?
— Да. А еще Рафаэля и Саше. Мы только успели спрятать их трупы. Альбина еще была ...
— Ты знаешь кто?
Женька снова покрутил в ладони нож. Хорошо заточен — решил он и положил его на стол. Комната, в которой он находился, удобством не выделялась. Стол, компьютер, диван и телевизор на полу. Ася ждала ответа.
Скоро будет знать ... Скоро они оба будут знать.
— Кто-то из наших. Альбина была еще жива, мы же с ней закапывали Рафаэля ...
— Из наших? Не верю.
Думала она вслух. Женька почесал подбородок и включил телевизор. Интересно, что скажут нового?
— Помнишь историю, которую рассказывала Поля? Про ... собаку, которая идет следом, убийцу, имперскую тварь... — продолжала Ася. Историю он помнил. Это было так давно... Но что для них время? Капля в море. Главное, чтобы она не испарилась.
— Ася, нельзя оставаться одним.
— Я к тебе не пойду... к себе тоже не пущу.
Она замолчала. Он взглянул на телевизор и скривился от надоевшей рекламы... Рекламы? Что они только что рекламировали?
— Ася? Давай пойдем в кино? Посидим среди людей?
— Заедешь за мной.
Бросила трубку. Он выключил телефон. Что-то быстро она согласилась... Подумал секунду и выключил еще телевизор. Нож отправил в карман куртки. В какой кинотеатр пойти? Чтобы и людей немного было и сориентироваться на месте можно было по быстрому ... Точно. Кинотеатр "Львов". Дешево, немного людей и парк вокруг. Он улыбнулся.

***
Через час появился ее милый негаданный и сел возле телевизора. На улице уже темнело... Может не идти?
Расчесала длинные черные волосы и заплела хвост. Поморщилась. Они могло выдать ее. Так же как и голубые глаза... Женька щелкал пультом и нетерпеливо ерзал на диване.
— Ась, ты долго?..
— Еще секунду.
Прошипела она и накрасила губы красным блеском. Руки все еще дрожали.
— Все. Идем?
— Нет, смотрим телевизор... Конечно идем, я за билеты вывалил все-таки. Ну чего ты дуешься?! Выходи уже!
Она попыталась успокоиться, но так и не вышло. Может хоть кино ее расслабит? "Львов"... Будто и аргументы правильные подал. Людей мало, своего точно увидят... А в парке и спрятаться можно в случае чего. Но вот все равно на душе было пакостно. Лучше уж туда. А то в других кинотеатрах в полном зале сзади подкрадутся — даже не заметишь... Улыбнулась самой себе в зеркале и первой вышла из квартиры. До остановки было недалеко.

***
Время шло быстро и уже добегало к концу. Солнце в последний раз взблеснуло и спряталось за горизонтом, впустив за собой густые сумерки. Он еще раз проверил лезвие. Хорошо заточено. Кинул нож в карман, осмотрелся. За тридцать лет здесь так ничего и не изменилось. По обе стороны улицы шли заборы, росли старые плодовые деревья. За ними огороды. Было тихо и темно. Так и должно быть. Он улыбнулся. Фонарь, как и много лет назад, светя насыщенно оранжевым, красил его русую голову в огонь.
Ждал... Что-то в этом ожидании напомнило ему детство. Да, именно здесь он убил ее. На этой остановке. Тетя Оксана. Ее нашли утром. Холодную, закоченелую и мокрую от дождя. Каким же еще ребенком он тогда был. Думал, что она его враг. Нет... Теперь бы он точно так не поступил. Шевельнувшись, отступил в тень. Он слышал жертву издалека. Хорошенько черноволосая девочка с голубыми глазами. Эх… какого лешего тебе захотелось поиграть в нелегалов? Жаль тебя, очень жаль...
К остановке подошли трое. Сначала его цель. Затем, так некстати, парочка. Парочка... Что-то в них было неприятно знакомое. Какая-то деталь... Они сели в подъехавший автобус. Даже не оглянулись на приглушенный писк его жертвы, когда Он со всей силы дернул ее назад, подальше от машины.
Мужчина закрыл ее рот ладонью и почувствовал, как она попыталась укусить его. Потом ее пятка смачно ударил его в колено ... Ах ... сука. Со всей силы копнул ее выше щиколотки. Что-то хрустнуло там и она, осев, завила. Оттащил ее в тень. Подальше от мелькающего фонаря.
Вытащил из кармана наручники и сковал ее руки за толстым стволом яблони. Женщина надрывисто всхлипывала… полусидя в холодной грязной луже. Сжалась ... словно оплакивала сломанную ногу. Вздрагивала, испуганно вперившись в него своим взглядом. В какой-то миг ее изображение и предыдущая жизнь стали перед глазами мужчины с еще большей силой чем раньше. Подсознание щедро выдало ее имя и преступление. Еще одна беженка... Еще одна нарушительница. Начал моросить дождь. Осень вновь напоминала о себе. Он вынес приговор:
— Кайра Лин Сион из Апантаче. Ты обвиняешься в предательстве своего народа. Кайра Лин Сион — ты обвиняешься в измене своему племени...
— Отпусти меня! Что я тебе сделала-а-а!
Захлебываясь вскрикнула она и попыталась освободить руки от наручников. С ее голубых глаз потекли истерические слезы. Страх это правильно, страх это — хорошо... Дождь усиливался. Он продолжал:
— Кайра Лин Сион из Апантаче ты нарушила Кодекс и вместо того, чтобы понести законное и правильное наказание ты ...
— Сбежала Я... Убежала! Урод, — хрипела она, — Имперская тварь, сволочь, собака!!! ЧТОБ ТЫ СДОХ! Будь ты проклят всеми Божьими несчастьями. Да будь ты проклят и мертвыми и живыми... Чтобы тебе не было жизнь даже в Нигде!
Это было уже пятое проклятие. Пятое ничтожное проклятие... Ничтожное? Только здесь слова не имели такого значения. Только в этом мире люди не обращали на них внимания.
Но он не отсюда... Он знал правду.
Ветер усиливался. Почувствовал, как кто-то приближается. А ну его... к черту приговоры. Здесь они не важны.
— Ты забыта Кайра Лин Сион.
Лезвие мягко прошлось по ее горлу. Кровь брызнула на землю и так холоднокровно оборванные слова женщины утонули в неприятном бульканье. Еще одна надоедливая картинка перестала биться в его голове. Сегодня будет спать спокойнее. Он снял с трупа наручники и сбросил его в дождевую канаву.
К остановке подъезжал еще один автобус. Хотелось домой, но подсознание не считалось с ним. Остались еще двое, и все. Конец. Он согласился.

№ 3


Кино было ужасным, может потому пакостное ощущение все никак не могло покинуть ее. Женька сидел рядом и удовлетворено жевал попкорн. Возможно, из-за его голубых глаз, а может через смолянисто-черные волосы, неважно, в какой-то момент она испугалась еще сильнее. Все складывалось как простенький пазл: парк, полупустой зал... Эта Его постоянная сосредоточенность, которая пробивается сквозь это... напускное равнодушие. Ася вообще не понимала, чего она сюда пришла. Она незаметно коснулась ножа в кармане. Если что — это ее единственное спасение. Единственный выход... Женя нагнулся, чтобы поставить пустой стаканчик на пол. Показалось? Или в его кармане действительно что-то взблеснуло?
Нож?
Убийца — кто из них. Кто-то, кто их всех знал. Кто-то, кто был в натянутый отношениях со всеми. Ася тоже подходила под этот критерий... В какой-то миг встала, чтобы выйти из темного зала…
— Я на минуту.
— Угу.
Он даже не обернулся. Догадывается или ему все равно? Заставила себя выйти спокойно.
Вестибюль был пуст. Ничего и никого вокруг, лишь кассирша сидела в своей будке. Кинотеатр был старым, неопрятным... Рекламные плакаты были расклеены везде, где только можно было, словно прятали за собой дырявую штукатурку. Дура она, дура.
Чего она сюда поперлась? Мало убийств произошло? Знакомое гнусное ощущение поднялось уже к горлу, сведя его истерическим спазмом. Девушка вспомнила все, что так стремилась забыть.
Нет, надо бежать... Бежать как тогда! Черт... Черт! Не заметила, как опустив ладонь в карман, вцепилась в нож. Оглянулась...
Лестница вела в низ к туалетам. Вонь, мокрый кафельной пол... Это было наихудшим местом для того, что девушка собиралась сделать но...
Вытащила нож. В голове билось лишь одна мысль — бежать. Приложила острие лезвия к сердцу... И вдруг этот звук. Подняла глаза.
Их взгляды встретились. Почему она не закрыла двери?
— Не делай этого.
Прохрипел он и переступил порог. Его черные волосы взблеснули под яркой лампой. В руке был нож. Нет... Нет... Замотала головой.
— Не подходи! Я убью себя быстрее чем ...
— АСЯ Брось нож!
Уже крикнул он и в голубых глазах мелькнул непонятный огонек. Сейчас скажет... сейчас... Он подошел поближе. Попятилась, напрягла руки ...
— ИДИОТКА ...

***
Женька был быстрым, и только это ее спасло. Слишком резко бросился на нее. Ударив, выхватил из рук нож. Ася упала и, рыдая, сжалась на мокром полу.
Картинки, как конструктор, вырисовывали схемы. Она вспомнила, как жила раньше. Как была счастлива. Потом вспомнила свои преступления... Теперь всему конец, через ее слабость.
Он слишком неожиданно обнял ее, и Ася испуганно вскрикнула. Женька успокаивающе рассмеялся. А ведь у него такие же неестественно-голубые глаза как у нее ... как и у Поли, Васьки, Альбины, Серого ...
— Ася, ты чего?
Пазл: парк, кино... Это он, ее Женька ... Девушку охватил ужас и спазм в горле с еще большей силой сдавил ее связки... Проклясть, его надо проклясть, прежде чем он ее убьет. Проклясть, чтобы больше не было ему жизни ни в одном из миров, ни в одном из сгустков реальности.
— Я проклинаю ...
— АСЯ!
Он резко встряхнул ее. Взгляд горел яростью, когда парень взглянул на нее:
— Я такой же как и ты, Ася ... Я Беглец.
— Ты убийца... Это кино, помещение, парк... Никто не будет видеть, правда? А почему бы тебе не убить меня здесь? Или там, перед глазами людей?
Он отшатнулся словно от пощечины. Его голос упал, стал хриплым... А может не он?
— Я не убийца. Я не имперский пес... Ася, ты прекрасно это знаешь! Я же мог... столько было времени.
Она всхлипнула и отвернулась. Все распалось ...
— Тогда кто? Мы же должны были почувствовать.
— Не обязательно... Едешь домой?
И снова это неприятное нагнетающее чувство окутало ее сердце. Опять эти подозрения, опять неверие.
— Я сама ...
— Саму не отпущу.
— А МНЕ ПЛЕВАТЬ!
Вырвалась... бежала ... Лестница вверх ... Лестницы вниз ... Не заметила, как уже бежала от кинотеатра куда-то по темной аллее... по мостовой... Сколько бежала? Сколько...
Все случилось быстро. Резкий удар в грудь... Упала... Глянула и ахнула.
— Привет Ася... Узнала? Я знаю что да. Сны, знаешь ли, интересная штука — любят предупреждать.
Предупреждать... Она слышала эти слова в сотнях своих снов. Они росли вместе с ней, они преследовали ее. Вот только говорил их другой ...
В какой-то миг встрепенулась от ужаса и сорвалась с земли. Кинулась бежать в противоположную от него сторону... Догнал ... Опять упала, теперь от резкого удара в спину.
Он потащил ее к ближайшему дереву прямо за волосы.
Она сопротивлялась, пыталась бежать, но никак не могла... Не могла вырваться. Кричала.
Руки моментально оказались прикованными за толстым стволом... Картинки, фразы ее воспоминаний из прошлого... Он начал говорить ее приговор.
— Анастасия фон Саило из Апантаче... ты предала свой народ. Анастасия ...
— Помогите!
— Фон Саило из Апантаче ... ты предала свое племя ...
— КТО-НИБУДЬ... УБИВАЮ…ют!!!
— Анастасия фон Саило из Апантаче ты предала свою семью. Ты нарушила Кодекс. Ты бежала за пределы смерти...
— Я проклинаю тебя Небытием!
Его глаза взблеснули непониманием, но он продолжал ... НЕТ... НЕТ... НЕТ!
— Ты покинула свой мир. Ты покинула свой Ниилил ... Приговор тебе ...
Тяжелый камень опустилась ему на голову, и Женька с силой копнул мужика в лицо... маньяк упал.
— Ася? Он ...
— Он не успел, завяжи ему рот... чтобы он не мог произнести.
Женька плюнул и еще раз копнул его в живот.
— Вот сволочь.
Он вытащил из кармана куртки платок и смяв его, затолкал его в горло мужика. Тот дернулся, но не очнулся. Затем, найдя в его карманах ключ от наручников, Женька освободил Асю и заковал наручниками маньяка. Они переглянулись:
— Может его убить?
— Женя ... это еще одно преступление, на нас и так много повесили.
Ася говорила правду. Парень нахмурился и покачал головой.
— Они все равно будут охотиться, а так выиграем немного времени. И так проклятия в Нигде повесили.
Он опустился на корточки над мужчиной. Старый, грязный ... лысый ... Не так он представлял Львовского маньяка. В какое-то мгновение вытащил из кармана свой нож и перерезал мужику горло. Асю передернуло. Попятилась. Уперлась спиной в дерево... Вдруг зазвонил мобильный и Женька, хмыкнув на это, потащил труп в кусты.
Номер был незнакомым. На минуту мелодия замолчала, а потом заклекотала с новой силой... Женя? Странно. Подняла трубку ...
— Алло? Женя, что случилось?..
В трубке заговорили ... но не к ней.
— Приговор тебе — СМЕРТЬ ...
— Будь ты проклят ... теми же словами ...
— Ты забыт.
Это был Женька. Затем послышался какой-то хрип, хруст... чавканье. Нет, невозможно...
— НЕТ! Женя!
Женька нигде не было... Как же так, как же... Нет ... Они же его убили. Убили тварь!
— Женя! Где ... ты-ы ...
Заплакала... Побежала, споткнулась, упала ... болезненно проехавшись ладонями по разбитому стеклу. Поднялась. И почувствовала как чьи-то крепкие руки обхватили ее горло. Ступор... Резкая боль в шее и самые страшные слова, которые только можно было услышать:
— Анастасия фон Саило из Апантаче... Ты забыта.

* * *
Его русые волосы взблеснули под желтым фонарем. Оттащив труп в траву, положил его рядом с двумя остальными... На мгновение остановился возле мертвого бомжа, которого нанял ранее... Хмыкнул.
Купились ведь ...
Вытер свой нож об одежду, приложил его острие к своему сердцу и со всей силы бросился на дерево. Широкое острое лезвие вошло по самую рукоять. Смерть. Барьер... Черная густая темнота навалилась какой-то невероятной массой, вдавливая Его в вязкое вещество междумира...
Нереальный свет резко ударил в глаза. Обернулся. Пространство исчезало где-то за горизонтом: ни отступить, ни скрыться. Бетонный пол был только под ногами... Впереди — еще сотня таких как он. Очередь... В конце нее стоял стол с компьютером. Место таможенника. Вот только не контрабанду он выискивал. Проклятия... Некоторые сгорали через эти проклятия перед столом, Некоторые через них умирали в агонии. Остальные шли дальше, через барьер...
И вот белки глаз без зрачков смотрят на него. Оценивают.
— Ваше имя и цели перехода.
Выдавливает из себя таможенник и начинает что-то набирать на клавиатуре одной из десяти рук ...
— Временное имя Шепотов Михаил Максимович. Постоянное имя — Мехеш Ло Сарк.
Взгляд таможенника впился в экран. Улыбка.
— Мехеш Ло Сарк. А-аа ... лейтенант второй гвардии императорского войска... Знаю-знаю... За вас тут просили. Шесть проклятий — это не шутки. Ну ничего, вот только нажмем делейт... Все.
В какой-то миг на него вновь навалился пространство, сдавив своими огненными языками, словно тиски... Жар... Ад...


Окончание
Ниилил был жестоким миром. Со своими правилами и стандартами. По правую сторону его границы тянулся мир Смерти, по левую — мир Нигде.
Как только Он открыл глаза, над ним склонилось чье-то лицо. Что-то знакомое в этом. Он стряхнув русой головой и механически коснулся тела в области сердца. Ничего не было, никакой раны.
— Как командировка, товарищ лейтенант? Как путешествие?
Мужчина обернулся на голос и увидел своего начальника. Начальника... Мысленно окунулся в свое подсознание и понял, что оно настежь отворила ему дверь воспоминаний. Мехеш вспомнил все... Вот только детали его почти сорокалетней командировки стерлись, исчезли. Помнил только кого убил.
— Все хорошо товарищ капитан. Все под контролем.
— Контролем, говорите? Что-то вы рано вернулись. Часом, не оставили кого-то там?
— Не оставил. Все пятьдесят приговоров приведены к исполнению.
— Всем перерезали горло, лейтенант?!
Удивился капитан и, хмыкнувши, зажег сигару. Его серый костюм резко контрастировал с белоснежными стенами... Опять стряхнул русой головой и впился взглядом в окно с противоположной стороны комнаты: это все, на что он сейчас способен, без лишних усилий. Тело ослабло после сорокалетней спячки...
— Всем, капитан. Начал с восьми лет. Потому и успел. Завтра напишу рапорт, сегодня же хочу просто отдохнуть.
— Ваше право, лейтенант Мехеш Ло Сарк из Апантаче. Вот только завтра уже не будет.
— Не понял?
— Товарищ лейтенант, вы уничтожили несколько гражданских, плюс первое убийство в восемь лет... Извините, но по Кодексу малолетние убийцы должны быть проклятыми и убитыми навсегда...
— ЭТО ЖЕ БЫЛО ЗАДАНИЕ! Я был только в теле ребенка в то время!
Капитан пожал плечами и улыбнулся... Урод.
— Вы нарушили Кодекс, статьи номер ...
— Там действуют другие законы!
— Но вы ведь не их гражданин.
Дверь за капитаном резко захлопнулась. Мехеш остался наедине с собой. Будь же проклят этот Кодекс, будьте же проклятые люди, которые его создали. Он Мехеш, он же маленький Мишенька. Он же имперский лейтенант-дурак-карьерист, он же Львовский маньяк... Ему стало страшно. Впервые за всю жизнь он понял тех, кого карал. В какой-то миг слез с больничной кровати. Еле держась на ногах, свернул простыню в жгут. Сделал петлю. За что бы зацепить... Осмотрелся. Палата была небольшой. Четыре стены. Дверь, окно, кровать. Под окном были батареи. Привязав жгут за батарею. Открыл окно. К низу было двадцать этажей. Главное, чтобы он умер прежде чем разобьется. Иначе попадет в Нигде... Ему же надо за другой рубеж. Надел петлю на шею, затянул ее, чтобы не слетела, и прыгнул…

***
Очертания комнаты появлялись медленно. Теперь он ничего не забывал. Знал, что вокруг суетятся акушеры и медсестры. Знал, что огонек над головой — это лампа и знал, что впереди у него трудный путь.
— Уберите ребенка ... Мать вашу! Мы ее теряем ... Дайте разряд ... Да уберите же ребенка!
Крепкие руки подхватили его и он почувствовал резкую боль внизу живота. Отрезали пуповину? В какое-то мгновение над ним склонилось симпатичное лицо с неестественно голубыми глазами, черными, словно смола ресницами.
— Такой же как и все наши. Не бойся малыш, мы не дадим тебя в обиду. Мы тебя защитим...
— Мы ее потеряли...

Акушер вытер лоб рукавом и взглянул на черноволосого малыша с нереально голубыми глазками. Лицо мужчины посуровело.
— Алеся, заберите его. К нашим. Спрячь...
— А кого отцу выдашь?
— Того русого, с карими глазами, от которого мамаша отказалась. Так будет лучше ...


24.11.2006