Ох.. наверно, мой самый и короткий ответ игроку.
Ей понравилось, а мне мой ответ нет... Хммм
читать дальшеПо пальцам запоздало ползет дрожь и паника, заставляя сердце биться чаще. Иглу не сломал. Заштопал все, обеззаразил, заклеил. Ему даже ответили на вопрос. Начерта теперь паниковать, спрашивается. Или это адреналин? Выброс кортизола?
Кожный степлер он подарит и точно не будет в долгу… Как мы этому благодарны, прыгаем от радости. Язвительные слова крутятся на языке, но Морис Маккензи их давит. Мысли метаются от агрегата, вбивающего стерильные скобы в чужой череп и до пятизвездочной Пененсалы на пятой авеню... Где-то посередине мелькает подворотня и собственные штаны в чужой крови, строительная свалка, лужи. Морис морщится.
К черту все это. В полицию бы обратиться, а не начальника по безопасности ждать, отсиживаясь у незнакомца дома.
Морис подхватывает Черччиля на руки и усаживает на колени. Молча скребет пса по затылку, раздумывая. Мысленно брюзжит себе это как мантру, что он безгранично холоден и равнодушен, успокаивается. Он умеет думать трезво, когда надо. За это ему доверяют финансы... Дают пароли от счетов, электронных подписей и печатей. Вручают под ответственность собственные дела, от которых зависит благополучие и удобность жизни. Доверяют.
Опять доверяют. Это странно и постоянно. Маккензи не понимает что сделал еще, кроме как подобрал, одел, зашил...
Ах да, еще беспардонно влез в центр чужих разборок, предложив принять помощь, понаблюдать, перекантоваться. Кортез понял и принял... Как ни странно...
В чем интерес мексиканца? Явился в Нью-Йорк без охраны, пошел на опасную встречу, так словно он сам не лыком шит. Спокойно повернулся спиной к человеку с бритвой... Доверил затылок для кустарной штопки. Словно герой третьесортного боевика о разделе сфер влияний. Страх даже не успевает захватить сознание ... Морис его давит тут же, в который раз взывает к спокойствию. Ведь все может быть с точностью да наоборот. Слишком респектабельный мистер Эмиль Кортез сам отправляется в Нью Йорк, на встречу. Возможно он даже не допускал мысли об опасности, не допускал злого умысла, потому и сам шел на встречу. А теперь боится и хватается за любое предложение от подавшего руку человека... Готовый ждать этого начальника охраны несколько дней, соглашаясь на предложение случайного, слишком деятельного незнакомца, потому, что не привык кого-то в чем то подозревать. Поди разберись, где истина и где правда.
Морису удобней думать о втором варианте. Может потому что суровый на первый взгляд иностранец не побрезговал помощью и готов за нее отплатить?
Или это влияние костюма Лолли. Все кто с пони на груди заведомо не опасны?
Чудненько.
Маккензи опять вспоминает бывшую… Так словно ей всех четыреста семнадцати дней мало…
Забыть бы…
И так, что имеем? Метр девяносто два, татуировки, дорогой костюм, Пенинсала. Последней марки телефон под рукой, кожаный бумажник. … Респектабельный с виду мексиканский бизнесмен, поселившийся в недешевом отеле, на пятой Авеню и закономерно не решающийся сунуть туда нос.
Что бы Маккензи делал в подобной ситуации? Принял бы предложение, или пытался бы пробраться в свой номер за вещами? Морис не знал и теперь чувствовал себя не в своей тарелке.
Лучше бы никогда не быть в такой ситуации и продолжать жить тихой, размеренной, хорошо просчитанной, расчерченной на сантиметры жизнью.
Пес вытянул морду и полез лизать лицо, Морис недовольно отвернулся. Сейчас было не до этого.
Бумажник, выложенный на стол из натуральной кожи, как то незаметно стал центром внимания. Дорогой. Не затесанный о карманы, плотный... Человек перед ним привык к финансам и роскоши, а не к дешевым безразмерным спортивным костюмам и мелкой квартире.
Доверившийся человек...
—Значит, перекантуешь у меня... — наконец пожимает плечами Морис и тянется к чашке с кофе. Привычный пряный густой вкус обволакивает и обжигает язык до нечувствительности. Маккензи катит его во рту, а потом глотает, чувствует как густая жидкость катится гортанью в желудок.
В его квартире давно не было чужих людей. Здесь не то чтобы лишней щетки... Лишних тапок не найдется.
Странный вечер принесший приключение, которое Морис Маккензи потом будет подолгу вспоминать, когда этот мексиканец разберется с пакостливыми конкурентами и вернется к себе на родину.
В полицию позвонить бы... Но вопрос, если он не захотел к врачам, захочет ли идти в участок? Ведь явно было нападение. Пусть о своих слабых сосудах рассказывает кому-то другому.
В голос говорит совсем иное:
— Надо придумать где тебе постелить, Эмиль... Ну и познакомиться еще раз. — говорит, а сам думает о том, что диван новому знакомцу будет мал. Он покупался еще до Лолли. Он в разложенном состоянии максимум это уместит Мориса.
— Ты говорил, твоя сеньорита уехала на Шри-ланку? — спрашивать человека о его бизнесе слегка неудобно. Все еще непонятно как относиться к информации о бурных разборках.
Американцы так бизнес не ведут. По крайней мере, Морис Маккензи с таким не сталкивался лично. Те любят написать парочку исков в суд, с десяток меморандумов, дополнительных договоров, а не быть с горяча. Про ведение бизнеса в Мексике ходили легенды, в которые Морис старался лишний раз не вникать.
— Моя, как уже говорил, где-то в Пенсильвании. Оставила мне Черчилля, чтобы учился на нем отношениям. Это почти дословно, — усмехается Морис, глотая свой кофе. — Сам я бухгалтер. Работаю в Финниган и партнеры. Мы предоставляем финансовые услуги. Я руковожу одним из отделов. Небольшой. Всего на двадцать спецов. Работа профильная по большей части. Как то так.
Пес дернулся на пол и Морис, умостился на стуле поудобнее, обхватил горячую чашку двумя ладонями. Взгляд скользил по чужому лицу, отмечая каждую из мимических морщин, автоматически, неосознанно их считая. Человек перед ним редко улыбался. Чаще хмурился, часто скалился… его жизнь отпечаталась на нем неумолимо жесткими чертами, совсем не негой.
— А ты, судя по всему бизнесмен? Чем занимаешься? Товары, или услуги? Приехал, расширять связи или изучать рынки сбыта?
Спрашивать слегка неудобно. Но Морис ведет этот разговор, рассчитывая на честный, а может и не совсем ответ.
Пес снова вьется у ног Эмиля, запрокидывает круглую морду, упирается ему в колено передними лапами. Кортез же совсем не прочь приласкать мелкого засранца. Розовый язык облизывает его татуированные пальцы.
Беспардонное поведение пса расслабляет, вызывает улыбку.
— Похоже, ты ему понравился. Теперь не отстанет. Он та еще наглая псиная морда.
Ей понравилось, а мне мой ответ нет... Хммм
читать дальшеПо пальцам запоздало ползет дрожь и паника, заставляя сердце биться чаще. Иглу не сломал. Заштопал все, обеззаразил, заклеил. Ему даже ответили на вопрос. Начерта теперь паниковать, спрашивается. Или это адреналин? Выброс кортизола?
Кожный степлер он подарит и точно не будет в долгу… Как мы этому благодарны, прыгаем от радости. Язвительные слова крутятся на языке, но Морис Маккензи их давит. Мысли метаются от агрегата, вбивающего стерильные скобы в чужой череп и до пятизвездочной Пененсалы на пятой авеню... Где-то посередине мелькает подворотня и собственные штаны в чужой крови, строительная свалка, лужи. Морис морщится.
К черту все это. В полицию бы обратиться, а не начальника по безопасности ждать, отсиживаясь у незнакомца дома.
Морис подхватывает Черччиля на руки и усаживает на колени. Молча скребет пса по затылку, раздумывая. Мысленно брюзжит себе это как мантру, что он безгранично холоден и равнодушен, успокаивается. Он умеет думать трезво, когда надо. За это ему доверяют финансы... Дают пароли от счетов, электронных подписей и печатей. Вручают под ответственность собственные дела, от которых зависит благополучие и удобность жизни. Доверяют.
Опять доверяют. Это странно и постоянно. Маккензи не понимает что сделал еще, кроме как подобрал, одел, зашил...
Ах да, еще беспардонно влез в центр чужих разборок, предложив принять помощь, понаблюдать, перекантоваться. Кортез понял и принял... Как ни странно...
В чем интерес мексиканца? Явился в Нью-Йорк без охраны, пошел на опасную встречу, так словно он сам не лыком шит. Спокойно повернулся спиной к человеку с бритвой... Доверил затылок для кустарной штопки. Словно герой третьесортного боевика о разделе сфер влияний. Страх даже не успевает захватить сознание ... Морис его давит тут же, в который раз взывает к спокойствию. Ведь все может быть с точностью да наоборот. Слишком респектабельный мистер Эмиль Кортез сам отправляется в Нью Йорк, на встречу. Возможно он даже не допускал мысли об опасности, не допускал злого умысла, потому и сам шел на встречу. А теперь боится и хватается за любое предложение от подавшего руку человека... Готовый ждать этого начальника охраны несколько дней, соглашаясь на предложение случайного, слишком деятельного незнакомца, потому, что не привык кого-то в чем то подозревать. Поди разберись, где истина и где правда.
Морису удобней думать о втором варианте. Может потому что суровый на первый взгляд иностранец не побрезговал помощью и готов за нее отплатить?
Или это влияние костюма Лолли. Все кто с пони на груди заведомо не опасны?
Чудненько.
Маккензи опять вспоминает бывшую… Так словно ей всех четыреста семнадцати дней мало…
Забыть бы…
И так, что имеем? Метр девяносто два, татуировки, дорогой костюм, Пенинсала. Последней марки телефон под рукой, кожаный бумажник. … Респектабельный с виду мексиканский бизнесмен, поселившийся в недешевом отеле, на пятой Авеню и закономерно не решающийся сунуть туда нос.
Что бы Маккензи делал в подобной ситуации? Принял бы предложение, или пытался бы пробраться в свой номер за вещами? Морис не знал и теперь чувствовал себя не в своей тарелке.
Лучше бы никогда не быть в такой ситуации и продолжать жить тихой, размеренной, хорошо просчитанной, расчерченной на сантиметры жизнью.
Пес вытянул морду и полез лизать лицо, Морис недовольно отвернулся. Сейчас было не до этого.
Бумажник, выложенный на стол из натуральной кожи, как то незаметно стал центром внимания. Дорогой. Не затесанный о карманы, плотный... Человек перед ним привык к финансам и роскоши, а не к дешевым безразмерным спортивным костюмам и мелкой квартире.
Доверившийся человек...
—Значит, перекантуешь у меня... — наконец пожимает плечами Морис и тянется к чашке с кофе. Привычный пряный густой вкус обволакивает и обжигает язык до нечувствительности. Маккензи катит его во рту, а потом глотает, чувствует как густая жидкость катится гортанью в желудок.
В его квартире давно не было чужих людей. Здесь не то чтобы лишней щетки... Лишних тапок не найдется.
Странный вечер принесший приключение, которое Морис Маккензи потом будет подолгу вспоминать, когда этот мексиканец разберется с пакостливыми конкурентами и вернется к себе на родину.
В полицию позвонить бы... Но вопрос, если он не захотел к врачам, захочет ли идти в участок? Ведь явно было нападение. Пусть о своих слабых сосудах рассказывает кому-то другому.
В голос говорит совсем иное:
— Надо придумать где тебе постелить, Эмиль... Ну и познакомиться еще раз. — говорит, а сам думает о том, что диван новому знакомцу будет мал. Он покупался еще до Лолли. Он в разложенном состоянии максимум это уместит Мориса.
— Ты говорил, твоя сеньорита уехала на Шри-ланку? — спрашивать человека о его бизнесе слегка неудобно. Все еще непонятно как относиться к информации о бурных разборках.
Американцы так бизнес не ведут. По крайней мере, Морис Маккензи с таким не сталкивался лично. Те любят написать парочку исков в суд, с десяток меморандумов, дополнительных договоров, а не быть с горяча. Про ведение бизнеса в Мексике ходили легенды, в которые Морис старался лишний раз не вникать.
— Моя, как уже говорил, где-то в Пенсильвании. Оставила мне Черчилля, чтобы учился на нем отношениям. Это почти дословно, — усмехается Морис, глотая свой кофе. — Сам я бухгалтер. Работаю в Финниган и партнеры. Мы предоставляем финансовые услуги. Я руковожу одним из отделов. Небольшой. Всего на двадцать спецов. Работа профильная по большей части. Как то так.
Пес дернулся на пол и Морис, умостился на стуле поудобнее, обхватил горячую чашку двумя ладонями. Взгляд скользил по чужому лицу, отмечая каждую из мимических морщин, автоматически, неосознанно их считая. Человек перед ним редко улыбался. Чаще хмурился, часто скалился… его жизнь отпечаталась на нем неумолимо жесткими чертами, совсем не негой.
— А ты, судя по всему бизнесмен? Чем занимаешься? Товары, или услуги? Приехал, расширять связи или изучать рынки сбыта?
Спрашивать слегка неудобно. Но Морис ведет этот разговор, рассчитывая на честный, а может и не совсем ответ.
Пес снова вьется у ног Эмиля, запрокидывает круглую морду, упирается ему в колено передними лапами. Кортез же совсем не прочь приласкать мелкого засранца. Розовый язык облизывает его татуированные пальцы.
Беспардонное поведение пса расслабляет, вызывает улыбку.
— Похоже, ты ему понравился. Теперь не отстанет. Он та еще наглая псиная морда.
@темы: игры, космос с нами
