@темы: Три лика Ханансаль
@темы: жизненное, мозгоебические жалобы
Однообразные жилые дома выстроились вдоль главной дороги непрерывной каменной кладкой. В честь праздника стены были выкрашены желтым, а по краям мощеного пути змеились красные узоры. Синее небо без единой тучки и палящее солнце. Воздух был жарким, но праздничной толпе было наплевать на это. Голосистой танцующей гурьбой шли ярко одетые женщины. Их легкие одежды развивались, а косы лежали тугими канатами на хрупких плечах. Суровым молчанием сопровождали их мужчины со сложно разукрашенными лицами. Все для того, чтобы сделать духов чуть добрее в этот день.
Старая шаманка шаркала ногами, но никто ее не торопил. Кто-то даже помог взобраться на ступени к главному храму.
Кто-то спросил, откуда она. Но старуха лишь загадочно улыбнулась и неопределённо махнула рукой, мол, издалека.
Путь людей лежал к старому храму. Чтобы помолиться и отдать дань. Немного погрустить и от чистого сердца порадоваться, а если получится, то и повеселиться.
— Дай руку, милый человек, — попросила прохожего старуха, — помоги...
Мужчина обернулся. Высокий, статный и богато одетый. Ничуть не кичась, он крепко ухватил женщину за локоть и помог ей взобраться. За ним шли его жена и ребёнок, советники и жрецы, аристократы и плебеи...
— Пусть духи будут к вам благосклонны, старшая, — почтенно вымолвил он, хоть и ни разу не видел этой женщины прежде.
Старуха благодарно усмехнулась.
— Пусть духи хранят твое сердце, владыка, — пожелала она, а после приподняла ладонь и сдула с нее золотистую пыльцу. Покрылись искрами руки правителя, замерцали жена и ребенок, прозрачными самоцветами застыли советники... — Потому что хранить твое сердце больше некому...
Кьяр Хэлвор резко открыл глаза и уставился в потолок. Ночной сон почти стерся, а последняя фраза все еще стояла в ушах, словно сама богиня Ханансаль нашептала ему ее.
Жена спала, уткнувшись носом ему в подмышку. Яркий лунный свет лился сквозь узкие оконницы, окрашивал комнату в контрастные тона. По мебели и стенам скользили тени деревьев. Видно было, как ветер шатает ветви, срывает их сильными порывами. Вой за окнами и шуршание песка о стены лишь подтверждали первое впечатление — бушевал настоящий шторм.
Было еще что-то, похожее на едва слышное гарцевание коня.
Осторожно поднявшись, мужчина босыми ногами подошел к окну.
О стекло что-то легонько стукнулось. Приоткрыв створку, он выглянул наружу и нахмурился.
Внизу, под самыми окнами, действительно гарцевал конь. Всадник тянул его узду на себя, гладил рукой по всклокоченной гриве. А заметив наблюдателя, тут же помахал рукой, приветствуя.
Уже позже, расположившись с ночным гостем в кабинете у пылающего камина, Хэлвор читал перехваченное письмо и хмурился.
— Не думал, что этот день вновь настанет.
— Слишком неудобный противник, — тихо прокомментировал Сакмар Мор, грея руки о кружку с подогретым вином. Он выглядел устало. Немытые черные волосы были стянуты в хвост, пыльная одежда говорила не про один день тяжелого пути. Под карими глазами залегли черные тени. — Нагорийци жестоки к своим последователям, что уж о инакодумцах говорить. Даже Тэнриз не смог справиться… — в его голосе проскользнула горечь.
Кьяр молчал, вертел в руках пергамент, цеплялся взглядом за грязь, влажные пятна и следы крови.
— Я могу стать следующим, Сакмар, — тихо поделился он. В ночной тиши даже почти беззвучные слова были отчетливо слышны. — Я даже предполагаю, что сдамся им добровольно, да простит меня триликая Ханансаль. Только чтобы не трогали жителей… Однако вместе со мной они захотят моих жену и дочь, — Хэлвор поднял на Мора тяжелый взгляд серых глаз. — Последнего я не могу допустить.
Сакмар молчал, смотрел в глаза, а потом отпил из кружки, даже не поленился перекатить горячее терпкое вино во рту.
— Почему ты в этом уверен? — наконец спросил он, абсолютно не понимая, к чему ведет Кьяр. — Они изначально хотели смерти Тэнриза. Но как только его не стало, потеряли всякий интерес, даже согласились на выбранного нами представителя. Мы предпочли тебя. Зачем теперь тебя устранять, спустя столько лет?
— Есть причины, Сакмар… — Хэлвор бросил письмо в камин и откинулся на спинку дивана. Прикрыл глаза, раздумывая, что будет делать дальше. Мор смотрел на него молча, ожидая продолжения. Скользил взглядом по длинным каштановым волосам, разметавшимся по плечам, усталому лицу с искривленным, когда-то поломанным носом. Низкий ростом, но сильный духом Кьяр должен был стать жрецом храма Ханансаль. Он всегда хотел им быть... В итоге стал тенью удельного князя Тэнриза. А после его смерти перенял бразды правления, уже на правах временного правителя осиротевших земель.
Пламя съело письмо быстро. Черный пепел еще некоторое время был похож на лист, даже можно было разобрать буквы, а потом рассыпался в пыль.
— И рассказать ты не можешь? — Мор устал ждать. Хэлвор приоткрыл глаза, словно успел задремать. Лицо оставалось предельно серьезным.
— Пойми меня правильно, я не могу допустить, чтобы информация ушла не туда. Сегодня письмо перехватил ты, а завтра перехватят тебя.
— Хорошего ты мнения о друге.
— Хорошего. Я верю тебе, Сакмар Мор. Я не доверяю другим.
***
Кирвэ Хэлвор стояла под кабинетом мужа и слушала ночной разговор. От каждого произнесенного слова в душе становилось все холоднее. Опасность, казалось, начала дышать в спину. Услышав шаги, женщина отступила в темноту коридора, а потом тихо поднялась по лестнице. Застыла, с целью увидеть ночного гостя. Отворившаяся дверь кабинета скрыла ее от чужих глаз.
— Не знаю, возможно, до утра... — тихо вымолвил Сакмар, обращаясь к ее мужу, — а может, понадобится целая неделя. Нужно созвать старейшин.
— Под твою ответственность, — тихо ответил Кьяр.
Вскоре ночной гость покинул их дом, а муж снова скрылся в своем кабинете, тихо прикрыв за собой дверь.
Женщина молча вернулась в их общую спальню. Тайны, о которых обмолвился ее благоверный, пугали, заставляли трепетать нервное сердце. Той ночью Кирвэ Хэлвор так и не смогла сомкнуть глаз, вслушивалась в ночную темноту и каждый шорох.
Ей казалось что ее персональному миру пришел конец, а жизнь превратилась в хрупкую ледяную корку.
@темы: рассказы-ориджинал, Три лика Ханансаль
Секретари "бывшими" не бывают
Фердинанд никогда не замечал, каким взглядом его провожали женщины, работающие в секретариате. Многих, работающих в замке, он даже не знал. Другое дело, когда на глаза попадалась одна из бывших операторов. Бывало останавливался, перекинуться с ней парой слов, а бывало и зажимал где-нибудь в удобном уголке... обычно, мягком.
Сегодня он ничего и никого вокруг не видел. Поглощенный своими проблемами, он прошел мимо давешней зазнобы, даже не заметив.
Женщина проводила его задумчивым взглядом, быстро просчитала все варианты развития событий, а потом напросилась поменяться с коллегой дежурствами. План был прост, дождаться его вызова и воспользоваться шансом по полной.
* * *
В мыслях Фердинанда все ещё было надменное личико Наны Вагнер, — нового оператора баз данных, с личным номером "Сорок". Он хотел просто понаблюдать за сменой ее настроек, еще немножечко съязвить на тему, в конце концов, увидеть незабываемое зрелище, когда человек впервые просыпается и чувствует в своей голове разветвленный разум кластера и бесконечный поток информации. Он не собирался ее целовать. По крайней мере, он так думал, до того момента, как это сделал.
Секундный порыв из-за неожиданных слез? Или из-за того, что взгляд её стал живее? На миг показалось, что девушка готова продолжить и от дурной мысли откровенно сносило башню.
Увы, дурная мысль была исключительно его, и ничья больше. Фердинанд знал: живой разум кластера всегда против близости их временного оператора с кем либо. Даже если этот кто-то император Сакской империи. Результаты этого "против" теперь яркими росчерками украшали его спину.
Плечи, в которые Нана Вагнер впилась пальцами — саднили. И признаться, ощущение было отрезвляющим, насколько вообще можно отрезвить не пившего возбужденного человека.
Собственные апартаменты встретили тишиной. Пройдя в гардеробную, Фердинанд сбросил окровавленную рубашку на пол и озадаченно уставился в зеркало, пытаясь рассмотреть израненные плечи. Как она это сделала, оставалась загадкой. Словно не пальцами с ногтями, а как минимум железными крюками впилась и распорола. Не удивительно, что это безобразие болело.
Потянувшись к коммутатору, охватывающему его запястье, Фердинанд нажал кнопку быстрого вызова.
— Добрый вечер, мой император, — строгий голос дежурного секретаря был знакомым. Его обладательница ещё неделю назад носила номер тридцать восьмого оператора баз данных.
— Мне нужна помощь, Квинни, аптечка и все такое, зайдёшь? — он снова попытался рассмотреть в зеркало свою спину.
— Семь минут, шеф... — невозмутимо ответила она и положила трубку.
Тридцать восьмая, она же Квинни, была на порядок старше последних двух операторов. Высокая и стройная женщина, с гривой кипельно-белых волос и всегда в чёрном костюме. Квин всегда была невозмутимой, а после отключения от базы данных и передачи полномочий — стала ещё и стервозной. Не смотря на это, она все равно продолжала нравиться.
То что придет именно она, а не одна из новеньких пигалиц, даже радовало. С Тридцать восьмой не придется притворяться. И уж тем более не придется засорять внимание ненужной женской ревностью.
Зайдя в его комнаты, женщина бегло оценила росчерки чужих когтей на обнажённой спине бывшего любовника и едва удержала едкий комментарий. Ее звали не за этим, а потому стоило слегка придержать язык, всего лишь на время. Пусть сначала расслабится.
Поставив на низкий столик аптечку, молча открыла её и начала деловито выставлять на стол обеззараживающие средства и бинты.
Фердинанд стоял рядом и хмуро наблюдая за её действиями. Квинн это раздражало. Раздражал его обнаженный торс, легкие брюки, светлые пряди волос и пристальный взгляд серых глаз. Раздражали спрятанные в карманы брюк ладони, которые, как она помнила, могут быть очень нежными и бесцеремонными.
— Присядьте, пожалуйста... — попросила она, распечатывая перекись, — так будет удобнее.
Он не спорил, устроился рядом с ней на низком пуфе, и молча принялся ждать, рассматривая ее.
Чёрный пиджак, плотная блуза, застегнутая под самую шею... Узкая юбка, скрывающая колени, сетчатая ткань, обтягивающая красивые ноги. Однозначно чулки. Тридцать восьмая не любила колготки... Впрочем, Фердинанд их тоже недолюбливал. Каждое его знакомство с этой деталью женского гардероба, всегда заканчивалось порчей последнего. Хотя, бывали вполне забавные варианты с дырками в нужных местах. Это Фердинанд тоже знал благодаря Квинни.
Открутив крышку с банки перекиси она обошла его и нахмурилась, встретившись с его озадаченным взглядом.
— Сядьте ровно... Пожалуйста. — Попросила она и, дождавшись соответствующего действия, не удержалась и хмыкнула. Восемь почти зеркальных царапин, веером охватили обе его лопатки. Кожа была содрана основательно. Если не обработать, могло и воспалиться. — Вы её трахнули?
Фердинанд возмущённо обернулся к ней.
— Я похож на извращенца? Поцеловал я её...
— Вы похожи на заскучавшего фетишиста, — невозмутимо ответила Квинни и ,смочив бинт в перекиси, начала очищать его кожу от запекшейся крови. — Иначе, какого вы лезли к ней во время смены режимов восприятия? Первые недели телом управляет кластер. Это все равно что целовать те сотни мужчин и женщин, чьи сознания объединены в систему. Старики, юнцы... старухи и старушки...
— Нана девушка... — проворчал Фердинанд, опираясь локтями в колени и потирая разболевшуюся голову. Только нравоучений ему сейчас не хватало.
Квинни благоразумно промолчала. Конечно новенький оператор была девушкой, к тому же очень яркой и свежей. А еще она была новым бастионом, который требовал взятия. И процесс этого взятия был лишь вопросом времени. Натура у ее повелителя была такая — брать. Иногда долго и нудно, иногда нахрапом и без предупреждения. За нынешний проигрыш он новенькой еще воздаст, по всей строгости и по полной во все ворота форта, так сказать.
Снова смочив бинт, теперь уже в спирте, Квинни осторожно коснулась им одной из царапин. Пациент дёрнулся.
— Тише, вы же мужчина, в конце-концов... — прошептала она успокаивающе. — Гарант прав, свобод, спокойного будущего и качественного оргазма...
Фердинанд тяжело вздохнул.
— Квинн, дай побыть человеком... — попросил он, морщась от её прикосновений. Обеззараживающие жгли, а Тридцать восьмая лила их на вспоротую кожу не жалея.
— Одно другому не мешает. — Невозмутимо продолжила она. — Вы всегда можете завести собачку.
— Зачем мне собака? — Не понял Фердинанд, в который раз поворачивая к ней голову. Тридцать восьмая, мягко коснулась его виска, молчаливо предлагая сесть ровно. И снова послушался.
— Как зачем... Гарем есть, кошка есть... — она кивнула на израненную спину. — Не хватает собаки...
Она не осторожно подцепила ногтем одну из царапин. Фердинанд снова резко обернулся и встретился с ней взглядом.
— Квинни, нежнее, солнце... — процедил он. — Иначе роль собаки будешь исполнить сама.
Она загадочно улыбнулась, а потом потянулась к аптечке за лейкопластырями.
— Мой император, пожалуйста, не шевелитесь пока я не закончу... позже любой каприз, — она подняла на него строгий взгляд. — Обещаю.
Фердинанд сощурился, все ещё глядя на неё, а потом послушно отвернулся. Молча вытерпел все последующие манипуляции с его плечами. Квинни тоже больше не комментировала. Наверное, поняла, что сболтнула лишнего.
Вечер начал откровенно раздражать. Хотелось закурить.
— Всё, готово... Мне уйти, или залаять? — невозмутимо спросила она.
Фердинанд шумно выдохнул... Это было грубо, очень. Но избавиться от яркой картинки в которой Квин на четвереньках с пышным собачьим хвостом, уже не смог. Собственный член неожиданно дернулся.
— Квинни... Ты пытаешься сделать из меня зоофила? — выдохнул он.
Она склонилась к нему, от чего затылок опалило её дыханием. И это, черт возьми, возбуждало.
— Я пытаюсь поднять вам настроение, шеф. Задать игривый тон испорченному вечеру... — прошептала она ему и прежде чем он успел ответить, обошла пуф, на котором он сидел, и демонстративно сбросила пиджак. А потом, под его пристальным взглядом опустилась перед ним на колени.
Не залаяла... и хвоста нет...
Мысль, как ни странно отрезвила и даже расстроила.
Не разрывая взгляда, Квинни положила ладони на его разведенные колени и скользнула ими по внутренней стороне бёдер. Привычным движением вынула ремень из шлефок его брюк и отбросила в сторону. Тонкие наманикюренные пальцы потянулись к ширинке.
Фердинанд задумчиво наблюдал за её действиями, пытаясь держать себя в узде.
Пусть старается.
— Квинни, о чем ты думаешь сейчас? — на полном серьёзе спросил он, когда женщина невозмутимо расстегнула молнию его брюк.
— О вашем пенисе, мой император... — поделилась она, поднимая на него шаловливый взгляд и привычно стаскивая остатки одежды с его ног. — В тот момент, когда он будет между моих зубов, я буду самой влиятельной женщиной в мире. Не находите в этом некий эстетический парадокс?
— Давай ты просто отсосешь, без демагогии? — Не поддался на провокацию Фердинанд и с удовольствием отметил как на её щеках проступил лёгкий румянец. Смутить Квинни было почти не реально. Но, как ни странно, грубые предложения даже её выбивали из равновесия.
Впрочем, Тридцать Восьмая всегда предпочитала подчиняться, а не спорить на тему униженного достоинства. Могла ли безропотно подчиняться отключенная от кластера Квинни — только предстояло узнать.
Женщина, без лишних комментариев послушно обхватила губами его расслабленный пенис, сдвинула крайнюю плоть кончиком языка и коснулась им головки. Её нехитрые прикосновения будоражили. Было странное удовольствие наблюдать за тем как губы Квинни обхватывают и сжимают его расслабленную плоть. С не меньшим удовольствием и вниманием, наблюдал как его наливающийся кровью член, растягивает кольцо её губ, заставляя открывать рот шире и давиться им. Дыхание Тридцать восьмой сорвалось, полуопущенные ресницы трепетали.
Положив руки на его бедра, она выпустила его из своего рта и с нескрываемым удовольствием начала вылизывать побагровевшую головку, скользить языком вдоль вен, оттягивала губами чувствительную кожу и откровенно дразнить каждым своим действием. А потом она снова накрыла его член своим ртом, болезненно задевая уздечку зубами.
Шумно выдохнув, Фердинанд зарылся пальцами в её выбеленные волосы, давя на голову, заставляя брать его глубже, до самого основания. Женщина судорожно дернулась, протестующие обхватила его член пальцами, не давая совершить столь откровенный маневр .
— Ну же...Квинни, возьми в рот полностью, глотай его... — взмолил он.
Тридцать восьмая не ответила. Вместо этого она отстранилась. Поднялась на ноги и начала методично расстегивать пуговицы своей блузки. Ее пальцы дрожали, а заслезившиеся глаза лихорадочно блестели.
— Услуга за услугу, мой император... — голос звучал глухо и хрипло. — Я делаю приятно вам, а вы мне.
Фердинанд тяжелым взглядом проводил упавшую на пол блузку. Следом, к стройным ногам Тридцать восьмой сползла узкая юбка. Переступив собственную одежду, она освободила соблазнительную грудь от бюстгальтера и демонстративно отпустила его на пол. Сдвинула в сторону острым носком туфли.
В ярком свете блеснули стальные шпильки... Фердинанд шумно выдохнул. Его взгляд скользнул выше. Сетчатые чулки обрывались на середине бедра. Тонкая полоска порозовевшей от возбуждения кожи и плотная чёрная ткань нижнего белья... Очень странного белья, стягивающего её тело под самую грудь и при этом ни грамма не прикрывающего самых чувственных мест.
Жемчуг... непонятно зачем затесавшийся там... между ног.
— С ума сойти, — хрипло выдохнул Фердинанд, рассматривая ее. — Ты научилась торговаться...
Женщина продолжала смотреть на него снизу вверх. Не улыбнулась и не зарделась. Сплошная серьезность, которую так и хотелось стереть с ее лица...
— Я полгода была соединена с кластером, — под его пристальным взглядом Тридцать восьмая без стеснения коснулась собственной обнажённой груди, обвела кончиками пальцем сжавшиеся от возбуждения ореолы. — Конечно я умею торговаться. А ещё петь, плясать и трахаться. — Тихо вымолвила она, подходя к нему вплотную. Фердинанд как завороженный приподнял голову. Продолжая наблюдать за тем, как она ласкает собственную грудь. Потому что, если опустит взгляд, перед глазами будет кое-что другое...
Пуф стоило сменить на кровать. Однозначно.
Не успел подумать, как Квинни приподняла ногу и уперлась носком туфли ему в плечо. Тонкий каблук неприятно впился в ключицу. Мужчина шумно сглотнул, смотря на её самодовольную улыбку и на торчащие в разные стороны розовые соски.
— Чего ты хочешь, Квинн?
— Отлижи мне... Фердинанд... — с придыханием прошептала она. И будь он проклят, ему понравилось, как это прозвучало.
Он некоторое время смотрел на её лицо, на манипуляции с грудью, а потом опустил взгляд на ее ничем не прикрытую промежность.
Полностью обнажённые гениталии, растяжка из жемчуга вдоль половых губ, ануса, убегающая к самому копчику... черные кружева, скрывающие только скромные участки кожи.
Это было забавно. Собравшись с мыслями, он подхватил колено и приподнял его выше, давая себе ещё больше обзора и места для маневров.
— Позу ты сама выбрала, — прошептал он, склоняясь и опаляя своим дыханием чувствительную кожу. — Только попробуй упасть... Квинни...
Разведя свободными пальцами половые губы, он очертил ими влагалище, и скользнул внутрь. Надавил на упругую стенку вниз, с удовольствием наблюдая как запульсировал ее вход. Нашел языком мелкий бугорок клитора и начал играть с ним. Ему хотелось довести вечно суровую Квинни до экстаза...
Жемчужные бусы мешали. Набухший клитор норовил спрятаться в складах разгоряченной кожи. Влагалище раз за разом сжималось, стоило скользнуть в него языком или пальцами, разводя их веером, поглаживая твёрдый конус матки... И с наслаждением слушая очередной хриплый стон.
Терпкая на вкус Квинни, едва держала равновесие... или не держала совсем. Глухо стонала сквозь закушенные губы, и со всей дури сжимала его волосы тонкими пальцами. Сжималась всем телом, пытаясь отстраниться. Фердинанд же, крепко держал её за бедра, не давая ей избежать своих прикосновений. И с наслаждением слушал каждый сдавленный стон.
В какой-то момент, Фердинанд просто подхватил её под колени, и насадил на свой член. Вбивался в неё долго и качественно, пока не кончил сам.
***
Утро встретило его свежей прохладой. Щёлкнув зажигалкой, Фердинанд привычно закурил сигарету и облокотился на бортик балюстрады.
И довольно улыбнулся, когда руки подкравшейся Квинн, крепко обхватили его талию.
— Хорошо спала? — Поинтересовался он, сбивая с сигареты пепел.
— Как хорошо отраханный бывший секретарь, — ответила она, прижимаясь к его спине всем телом.
Грязные слова, произнесенные ею, непривычно резали слух. Хриплый спросонья голос казался терпким, как терновая ягода.
— Знаешь, Квинни, у меня бывших секретарей не бывает, только бывшие девушки. И к последним ты не относишься.
— Это означает что я ещё не уволена?
— Это означает, что я не нашёл тебе замену, Тридцать восьмая... — на полном серьезе признался он.
— Я думаю... Что это крайне сомнительный комплимент, — печально вздохнула она, разжимая объятия.
Похоже, Квинни обиделась. Этот факт озадачил и даже слегка расстроил.
— Как же ты много думаешь, — в сердцах прошептал Фердинанд, и выбросил сигарету в урну. Он не хотел заканчивать прошедшую ночь недомолвками.
Обернувшись, скользнул по девушке взглядом, оценил её растрепанные белые волосы, воинственный взгляд, настоящий румянец и опухшие от ночных поцелуев губы. Пиджак одетый на голое тело и каблуки...
Кажется он завис где-то там... в полах распахнутого пиджака.
Квинни вопрошающе вскинула светлые брови, ловя его пристальный взгляд и уперлась рукой в едва прикрытое тканью бедро.
— Хотите минет на свежие воздухе, мой император? — как ни в чем не бывало поинтересовалась она.
Фердинанд шумно выдохнул. Это был удар ниже пояса.
— Это хорошее предложение Квин... — собственный голос разом сел, а в штанах стало тесно.
Квинни насмешливо улыбнулась и демонстративно опустилась на колени. Чтобы спустя мгновения выпустить его возбужденный член из плена штанов и начать свою сладкую экзекуцию...
Чувствуя как её зубы сжимаются на его члене, правитель Сакской империи понимал, что действительно в таком удовольствии есть некий естетический парадокс.
Но главное, что все этим утром было прекрасно.
@темы: рассказы-ориджинал
@настроение: так себе
